С утра в день праздника коров тщательно моют, киноварью наносят им пятнышко на лоб, красят рога и хвост. Животных угощают сладостями и фруктами. Истинные индуисты прикладываются к ним лбами, кланяются в ноги, а потом на четвереньках пролезают под брюхом животного. Но даже и тут непалец не забывает о потустороннем мире. Ведь праздник посвящен Яме — богу смерти. В этот день брахман снимает обвивающую его шею завязанную под мышкой священную тесьму — непременный атрибут каждого брахмана — и привязывает ее к хвосту коровы, чтобы она помогла душе умершего.
Но какова роль в этом празднике непосредственно богини Лакшми? Отдав дань уважения коровам, жители королевства приступают к украшению входа в дом цветами и гирляндами, наносят орнаменты красной краской, а пол жилища обмазывают красной глиной и коровьим навозом, который также считается священным. Навоз используют для церемонии очищения не только домов, но и тела человека.
В полночь богиня Лакшми «совершает кругосветный полет». Она, посещает дома, в которых все готово к приему столь важной гостьи. Чтобы она не заблудилась и не обошла своей милостью тот или иной дом, на пороге, да и почти на каждом окне непальцы выставляют зажженные масляные светильники. Те, кто побогаче, иллюминируют свои дома еще и электрическими лампочками. Буквально от порога белой краской^, приготовленной из рисовой муки, проводят полосу, ведущую через все жилище к месту, где обычно хранится шкатулка с деньгами и ценностями.
Лакшми — богиня, поэтому просто так ее не увидишь. Чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что она «действительно» посетила дом непальца, есть маленькие хитрости. Для этого берут изображение богини, украшают его цветами и устанавливают перед шкатулкой, в которой хранятся сбережения и семейные реликвии. Непальцы утверждают, что полный успех приносит даже не само изображение Лакшми, а предварительно вымытая в молоке или воде, непременно взятой из «священной» реки, золотая или на худой конец серебряная монетка.
Если Лакшми «увидит» в шкатулке несколько отложенных на черный день совершенно новеньких, хрустящих ассигнаций, то наверняка, по мнению непальцев, богиня сделает так, чтобы их число все увеличивалось.
Светильники горят всю ночь, но не только для того, чтобы привлечь в дома богиню. Образуемый на них нагар, оказывается, просто необходим, чтобы отвести «дурной глаз». Для этого достаточно обвести сажей… свои собственные глаза.
После того как Лакшми побывала в доме, все будет в порядке. И как тут не пуститься в искрометное веселье, ведь это праздник огней, и без фейерверка и хлопушек, конечно, не обойтись. Правда, в последнее время городские власти пытаются с помощью законодательных ограничений как-то охладить пыл «осчастливленных», чтобы их радость не омрачалась пожарами и взрывами безобидных на вид хлопушек, приводившими порой к увечьям.
Четвертый день праздника посвящен волам и буйволам. Эти животные не считаются священными, но без них не обходится ни один крестьянин, трудясь на вспашке земли или на других тяжелых работах.
Невары особо почитают этот день, который по неварскому летосчислению считается и первым днем Нового года.
Наконец наступает — пятый, заключительный день праздника —
Согласно легенде, давным-давно бог Яма терпеливо дожидался, когда скончается тяжелобольной юноша и его душа предстанет перед ним. Сестра больного умолила Яму подождать, пока она закончит свою молитву над умирающим. Бог смерти согласился, но с условием, что будет ждать др тех пор, пока не завянут цветы, которыми сестра осыпала юношу. Яма так и не дождался своего часа: девушка осыпала брата бессмертниками. Так был спасен юноша от преждевременной смерти.
— Чтобы получить из рук сестры заверения в долгой жизни, стоит устраивать такой праздник, — заключил Арьял.
— Конечно, все это прекрасно, но снова одни лишь заверения. Получается, что праздник состоит из одних лишь заверений. Все в будущем, когда-нибудь или даже после смерти. Понимаешь, человеку хочется испытать хотя бы и призрачное счастье, но сейчас, сию минуту, а не в каком-то потустороннем мире. Все это слишком похоже на сказку. Но даже у самой плохой сказки есть счастливый конец, — возразил я.