В стране заоблачных вершин

В то утро очень рано прозвенел звонок в дверь. Сначала раздалось короткое «трень». Решив, что пошутил скучающий прохожий, я продолжал спокойно досматривать интересный сон, какие почему-то всегда снятся, когда пора вставать.

Однако звонок не унимался. Раздалась более продолжительная трель, затем еще одна. И тут он истошно зазвенел во всю мощь своих металлических легких. Затявкал даже мой тибетский терьер, а разбудить этот мохнатый клубочек столь ранним утром иногда труднее, чем его хозяина.

Пришлось встать. Проклиная все на свете, я открыл балконную дверь, и на меня пахнуло холодным, влажным воздухом. Откуда-то с улицы потянуло дымком. Это юные коммерсанты, торгующие круглые сутки всякой мелочью, грели у костра свои озябшие руки. Сквозь пелену утреннего тумана у ворот я разглядел силуэт мужчины. Он энергично размахивал руками.

— Пора вставать! Кто же спит после восхода солнца?! — услышал я знакомый веселый голос. — Тем более в праздник!

Оказывается, и сегодня опять праздник. Не успел закончиться один, как наступил другой. Уж если праздник, так и отдыхай на здоровье. А тут нет. Во всем мире в праздничные дни люди стараются подольше поспать, здесь же все наоборот.

— Привет, а я к тебе не один, — сказал мой давний друг Арьял, пропуская вперед своего сына. Мальчуган в одной руке держал небольшой медный подносик с горкой красной кашицы, а в другой — гирлянду цветов. — Я ему рассказал, что ты приобрел симпатичного щенка, так он последние дни все уговаривал меня пойти его поздравить.

Мой пес как будто почувствовал, по какому случаю пришли гости. Виляя от удовольствия пушистым хвостом, он подбежал к мальчику и попытался лизнуть его в нос. Парнишка быстро окунул палец в кашицу и, пока терьер стоял на задних лапах, успел поставить ему на лоб ярко-красное пятнышко — тику, а на шею набросить гирлянду из живых цветов.

— Послушай, если вы пришли поздравлять пса, то зачем подняли в такую рань меня?! Разбудили бы только собаку, и дело с концом, — со смехом обратился я к Арьялу. — Но коль вы и меня подняли с постели, что называется, с петухами, то это тебе даром не пройдет. Давай выпьем вместе кофе, и заодно ты расскажешь мне, что это за праздник сегодня у собак.

— А вчера был праздник у ворон! — заметил Арьял.

— Ты что, разыгрываешь меня?

— Нет, что ты! Это правда. И, судя по всему, ты тоже его праздновал. — Арьял показал на лежащую на земле сшитую из листьев маленькую чашку, в которой до сих пор оставалось немного риса. Соседские ребята просунули ее вчера под ворота.

Увидев неподдельное удивление на моем лице, Арьял, улыбаясь, легонько подтолкнул меня в спину:

— Ладно, иди вари кофе, только покрепче. Я так и быть расскажу тебе, что это за праздник. Стыдно, ты не первый год живешь в Непале, а до сих пор всех наших праздников не знаешь.

— А ты-то знаешь? — попытался я отшутиться.

— Сдаюсь! — рассмеялся он. — Действительно, их не только невозможно знать все, но даже и перечислить трудно.

Бесконечная вереница праздников для непальца стала своеобразным народным календарем, самым понятным и доступным, источающим радость и впитывающим грусть, излучающим сладкие мечты и уносящим в небытие горечь неудач. В местных календарях разобраться довольно трудно, а праздники помогают простолюдину несравненно легче вести свой собственный. Один праздник означает, что пора сажать рис, другой — рассаживать рассаду, третий — собирать урожай.

Как-то один непалец сказал мне, что здесь почти каждый день — праздник. Сначала я посмеялся и решил, что хорошо живут тут люди — все дни гуляют! Однако, пожив какое-то время в Непале, убедился, что, для того чтобы прокормить семью — а она тут состоит далеко не из двух-трех человек и даже не из пяти, — надо распахать клочок террасированного поля, расположенного подчас под самыми облаками, удобрить и напоить землю, а эта работа не из легких. Удобрений всегда не хватает, оросительные каналы то засоряются, то их разрушают обвалы и оползни. Чтобы молодые побеги не зачахли, надо каждый день с тяпкой, не разгибая спины, оберегать тонкую струйку живительной влаги. И все эти работы приходится проводить на такой высоте, что если смотреть на это поле снизу, и то голова может закружиться.

Так что только самый бедный непалец может по достоинству оценить время, когда наступает этот праздничный день и можно наконец разогнуть спину, сбросить с себя тяжесть повседневных забот и присоединиться к искрящемуся людскому хороводу и там, в многоликом потоке, забыть все невзгоды на свете.

— Этот праздник посвящен Лакшми — богине благополучия, — прихлебывая из чашечки крепкий кофе, начал свой рассказ Арьял.

Тут он сделал короткую паузу. Словно вспомнив заученный текст, Арьял продолжал:

— Время проведения этого праздника выбрано не случайно. Сейчас конец октября. Золотом отливают поля: поспел рис — основное богатство крестьян. В народе нынешний фестиваль издревле называют Тихар, что значит «Зажженные светильники», или «Праздник огней». Но мне кажется, что огонь — это лишь дань традиции, так как он далеко не главный виновник торжества.