В стране кораллового дерева

Б'oльшую часть времени она проводила в одиночестве, но послеобеденное время в кругу семьи Виктория ненавидела еще больше. Ее раздражало позвякивание фарфора, праздные разговоры, которые ни к чему не вели, потому что говорить было не о чем. Не было дел, которыми она могла бы заняться. У Виктории не было никаких обязанностей, донья Офелия не брала ее с собой даже на благодетельные мероприятия.

«Наверное, все-таки можно умереть от скуки».

Пальцы Виктории наигрывали какую-то мелодию. Было только одно занятие, которое хоть немного разнообразило ее жизнь и которое Виктория по возможности скрывала от родни. Легкая улыбка появилась на ее губах. Мысль о запретном плоде заставляла ее сердце биться быстрее.

Она сыграла короткий отрывок из пьесы Бетховена «К Элизе» — совсем недурно. Донья Офелия, удивленно подняв брови, взглянула на невестку. Говорили, что мать Умберто когда-то хорошо играла на пианино. Не сводя глаз со свекрови, Виктория взяла несколько фальшивых нот. Они с доньей Офелией никогда не будут дружить, никогда не найдут общих интересов.

Кто-то постучал в дверь. Спустя мгновение в комнату с шумом ворвались Эстелла и Пако. Как обычно, дети бросились к деду, Эстелла — со звонким смехом, Пако — со свойственной ему неуклюжестью. Дон Рикардо, шутя, грозно зарычал на внуков, и те рассмеялись. Служанка в это время внесла сдобные булочки для детей. Что бы ни говорили, а дон Рикардо умел обращаться с малышами. По крайней мере, сердцами внуков он завладел полностью. Пако протянул руки к деду, и тот усадил его на колени. Виктория перестала играть, когда Пако прильнул к груди деда и взглянул на Викторию большими, очень темными глазами. У нее сжалось сердце.

С тех пор как родился сын, она постоянно боялась, что кто-нибудь узнает, чей это ребенок на самом деле. Когда-нибудь кто-нибудь задаст себе вопрос, почему у мальчика такие темные глаза и волосы.

Донья Офелия не раз обращала на это внимание. Сейчас свекровь протянула руки, и Пако, соскользнув с колен дона Рикардо, бросился в объятия бабушки. Виктории больше всего сейчас хотелось отнять ребенка у этой женщины. У нее свело желудок от одной мысли о том, что Эстелла никогда не получит столько же любви и ласки от доньи Офелии.

Но, казалось, дочь Виктории не страдала от недостатка внимания со стороны бабушки. Она была более самостоятельной, чем младший брат, часто играла одна и реже требовала ласки.

Сейчас Эстелла сидела на краю пушистого ковра и играла с новой куклой.

Виктория неожиданно встала.

— Я немного погуляю в саду, — сказала она.

Дон Рикардо кивнул, протягивая Пако мисочку dulce de leche. Донья Офелия и Умберто молчали. Пако тоже не взглянул на мать. Та не спеша подошла к двери.

Виктория пробежала через патио и веранду и очутилась в саду. Было уже довольно тепло. Гравий шуршал под ногами. Мимо пролетела большая голубая бабочка. Виктория слышала стрекотание кузнечиков, визг мартышек. Строй муравьев-листорезов пересекал тропинку.

Виктория ускорила шаг и поспешила прочь от того места, где она так часто завтракала, когда Анна и Юлиус гостили у нее. Теперь она вынуждена была признать, что тогда не чувствовала себя одинокой. В те дни рядом с ней был и Педро… У Виктории встал в горле ком, на глаза навернулись слезы. Она быстро сглотнула.

В конце небольшого сада, где заканчивалась дорожка, посыпанная галькой, и заросли становились гуще, Виктория пошла медленнее. Наконец она остановилась. Где же он? Неужели не пришел? Неожиданно ее стало знобить. Может, позвать его?

— Альберто?

Ей пришлось повторить это имя трижды, пока Альберто Наварро не вышел из-за рожкового дерева. Прежде чем она успела пожаловаться, он подхватил ее на руки. Его молодое красивое лицо сияло.

«Девятнадцать лет, — подумала Виктория, — ему недавно исполнилось девятнадцать».

— Ты скучала по мне, Виктория? — спросил он. — Ты скучала по мне, моя красавица?

— Да, — солгала она, — я скучала.

Прогулки верхом вместе с детьми стали в жизни Виктории таким желанным разнообразием. Вместе с Эстеллой и Пако они обследовали возвышенности вплоть до подножья Анд. Они посетили деревню Розиты и вечером проводили время у того самого ручья, возле которого Виктория и Педро переживали удивительные часы. Эстелла и Пако хорошо держались в седлах. Девочка была гораздо смелее брата. И сейчас она, как обычно, ехала немного впереди матери и Пако. Черные волосы Эстеллы развевались на ветру. Она сидела гордо и прямо на крошечном пони.

«Моя маленькая королева, — подумала Виктория, — моя амазонка». Наконец-то зима миновала. Температура повышалась, чаще шли дожди. «Я больше не заперта в доме», — пронеслось у нее в голове. Как всегда в последние годы, Виктория не знала, как ей пережить спокойные летние месяцы и не впасть в меланхолию.

Теперь они достигли русла ручья, ведущего их в сторону эстансии. Из-за нескольких сильных ливней ручей превратился в реку.