В степи опаленной

Чтоб не сбился еще раз, меня провожают до КП батальона. Объясняю комбату, какова цель моего визита к нему, говорю и о пропавшем связном.

- Дам указание поискать, - говорит комбат. - А насчет бдительности - это правильно, проверять надо. А то ведь погода какая чертова - и в двух шагах не видно ни черта, и на сон клонит.

Вдвоем с комбатом, завернувшись в плащ-палатки, проходим позициями, проверяем, как несут службу наблюдатели и дежурные пулеметчики, потом возвращаемся на батальонный командный пункт. Комбат приглашает меня к себе:

- Дождик малость переждете.

Скинув задубевшие от сырости плащ-палатки, отдыхаем в тесненьком блиндажике комбата, под жиденьким настилом, на который и бревен не нашлось. Слышно, как сверху по настилу шуршит разгулявшийся дождь. Толкуем о том, что же принесут нам ближайшие дни: продвинемся или останемся здесь?

Но в гостях хорошо, а дома мы нужнее. Пора возвращаться! Надо же еще доложить Берестову о результатах проверки.

Комбат предлагает мне другого связного - он доведет до КП полка. Но я отказываюсь: теперь сам хорошо сориентировался, дорогу найду.

Уже уходя, говорю комбату:

- А насчет пропавшего связного, как выяснится, позвоните обязательно! Это же чэпэ - солдат пропал! Да еще на нейтралке.

- Позвоню, конечно! - заверяет комбат.

Чувствую, что комбат очень встревожен пропажей: что, если связной забрел к противнику? Готовый язык, сам пришел! Срам на всю дивизию! Начнется разбирательство...

Распрощавшись с комбатом, накидываю на голову капюшон плащ-палатки и выхожу из блиндажа в темень, в сырость, во вкрадчивый шепот. Немного погодя снова прохожу мимо убитой упряжки. Все так же недвижно мчатся, вытянув шеи по прибитой дождем траве, разметав по ней гривы, мертвые белые кони. Словно светится во тьме промытое дождем бледное лицо убитого ездового. Сейчас он кажется еще моложе... Скольким таким молодым совершает сейчас последнее омовение дождь в этой ночной степи. Да и не только молодым...

Наконец-то добираюсь до КП полка. Захожу в пещерку, где находится Берестов. Часовой говорит, что начальник штаба только что заснул. Не к спеху, доложу утром. Надеюсь, Берестов не станет ругать меня за то, что не разбудил его. Правда, случилось проишествие-пропал связной. Но комбат ведь заверил меня: предпримет все меры, чтобы отыскать пропавшего, - он убежден, что тот не ушел к немцам.

Все-таки, может быть, разбудить Берестова, доложить о пропавшем связном?

Нет, не стану. Пусть поспит. А я пойду в свою пещеру.

В пещере тесно - набился в нее штабной люд, дождик загнал сюда всех любителей ночевать на свежем воздухе. С трудом нахожу себе место, заворачиваюсь в плащ-палатку, втискиваюсь между спящими. На мне все отсырело, брюки оттого, что шел по хлебному полю, промокли выше колен... Но все равно обсушиться негде. Ладно, прогреюсь собственным теплом! Первые несколько минут после того как я улегся, не дает покоя холод, с трудом удерживаюсь, чтобы не стучать зубами. Но постепенно согреваюсь и чувствую, как сон начинает бродить в моей голове. Вдруг слышу - меня зовут:

- Товарищ лейтенант! К телефону.

- Фу ты, черт! Только пригрелся...

Но ничего не поделаешь. Вместе с прибежавшим за мной телефонистом иду в соседнюю пещерку, где стоит аппарат. Беру трубку. Слышу голос комбата, с которым расстался недавно:

- Нашелся связной! Сам пришел, чуть не плачет: офицера, то есть вас, потерял после выстрела, испугался, думал - ранили или убили вас, искал, искал, на четвереньках все исползал...

Я вздыхаю с облегчением: все кончилось хорошо! Говорю комбату:

- Ну вот, он меня искал, я - его! Передайте этому узбеку - спасибо.

Чувствую, как комбат усмехается:

- Спасибо-то спасибо, но... За то, что потерял вас, взгреть его надо бы. А за то, что искал до последней возможности, действительно поблагодарить: старательный солдат!

Возвращаюсь в свою пещеру, втискиваюсь на прежнее место. Понемножку снова согреваюсь. Сейчас засну... А перед глазами все стоит белое, словно излучающее тихий свет, омытое дождем лицо убитого ездового. И после смерти он не покинул своего передка, туго натягивает вожжи, продолжая со своей упряжкой мчаться туда, куда его послал боевой приказ.

Глава 8.

Первый салют

Кутафино. - Танки уходят вперед. - Недолгая остановка.-Что случилось с Гастевым. - В освобожденной деревне. - Салют Москвы. - Яблоки. - Овражный фронт. - По пятам врага.

Сегодня - четвертое августа. А мы вступили в сражение девятнадцатого июля и с той поры почти не выходим из боя. В скольких местах мы побывали за это время, сколько позиций переменили! Кажется, прошли очень много. Однако это только кажется. Если измерить все наши маршруты за это время - не наберется, пожалуй, и сотни километров. Но разве километрами измеряется такой путь? Есть другая мера. За эти недели мы потеряли половину однополчан. Теперь каждому надо воевать за двоих.

Сейчас уже за нами село Кутафино, все того же Кромского района. Кутафино стоит на степной речке Кроме, на которой, восточнее, расположен тезка реки районный центр.