В смертельном трансе

Весь конец дня я словно таскал в животе камень — прескверное ощущение — и поначалу думал, что до невероятности голоден, но потом понял, что невероятно нервничаю. Хотелось все отменить, и я думал, как это сделать, пока мы бесцельно слонялись по Николет-молл и ждали захода солнца. Однако я ничего не сделал, только промаялся, и, когда в семь сорок пять стало темно и мы приготовились ехать, стало ясно, что пути назад нет. Она действительно состоится, эта встреча с Тайлером, — я знал, что он объявится, и знал не менее точно, что надо ожидать худшего, что все обернется ужасающе скверно.

— Не волнуйся, — сказала Тони, когда мы выпили по последней чашке кофе и окончательно собрались ехать. — Это наше барахло нам посодействует.

Да, у нас был фотоаппарат с инфракрасной пленкой, которую мы искали по всей округе, пока не нашли в фотомагазине на Хеннепин-авеню. «Уоки-токи». Они у нас уже были, а у Тони была новая сумка, большая и длинная — через плечо. Достаточно большая, чтобы вместить «уоки-токи» с жесткой обрезиненной антенной, и достаточно тонкая, чтобы не заглушать звук. Если рации сработают, я смогу слышать каждое слово из разговора Тони и Тайлера, смогу зафиксировать их встречу на пленке и в случае чего в одно мгновение выскочу из своих кустов.

— Ты взяла «мэйс»? — спросил я, когда мы шли к машине.

— Ага.

— Будешь держать его в руке?

— Да, папочка.

Ясное дело, мы собирались подъехать пораньше. Так это было спланировано: появиться заблаговременно, чтобы я сумел занырнуть в кусты и Тайлер меня не заметил. От центра до озера Кэлхаун было не так далеко — каких-нибудь пятнадцать минут, не больше. Я проехал по Хеннепин, миновал свой район, пересек Озерную улицу и свернул направо, на Тридцать вторую. Приятное местечко, деревья и все такое, дома, обшитые фасонным тесом, — основательные, на среднезападный манер. Чертовски солидное место; было странно красться здесь на цыпочках.

— Я пойду первым, — сказал я, сбрасывая газ и тормозя. — Пляж прямо перед нами. Видишь ступеньки?

Улица кончалась стеной кустов; они уже зацвели, несмотря на весеннюю прохладу. Несколько деревьев — они тоже начали одеваться листвой. Как раз в середине полосы кустов уходили вниз деревянные перила и бетонные ступени.

— Просто спустись по лестнице; пляж прямо под ней, — продолжал я. — Слева под деревьями есть скамейка — оставайся там. Я пройду через Тридцать первую улицу и засяду в кустах с той стороны.

Я взглянул на Тони, она кивнула — все понятно. Ужасающее волнение терзало мое сердце, хотелось нагнуться к ней, обнять, сказать, что надо остановиться, что это — идиотство.

— Сейчас сосредоточься на деталях, которые надо увидеть в этот раз.

В этот раз… О Господи. В этот раз было так изумительно видеть Тони. Понимать Тони. Успокаивать Тони.

— Сейчас нам надо во всем разобраться.

Я протянул к Тони руки и сказал:

— Будь по-настоящему осторожна, хорошо?

— Буду. Не беспокойся.

Мы обнялись и поцеловались, ее мягкая кожа огладила мои щеки. Губы встретились, прижались друг к другу, и я ощутил ее теплоту и влагу. Ощутил вкус Тони.

— Ладно. Буду на страже, — сказал я, выходя из машины.

Закрыл дверцу «хонды» и пошел прочь. На плече у меня висела нейлоновая спортивная сумка с фотокамерой и «уоки-токи».

— Ты меня слышишь? — спросил приглушенный голос из незастегнутой сумки.

Я опустил руку в сумку, нажал кнопку на рации и ответил на миннесотский манер:

— Порядочек.

— Хорошо, значит, эти штуки работают. Оставайся на приеме. Я опять заклеиваю кнопку.

После этого мы не разговаривали. Так было задумано, чтобы не привлекать к себе внимания, особенно со стороны Тайлера, — без необходимости не пользоваться «уоки-токи». Я должен был только слушать Тони, и мы утопили и зафиксировали липкой лентой кнопку «передача» на ее аппарате. Чтобы, выйдя из машины, она не играла с кнопками на виду у Тайлера — вполне возможно, что он увидит ее раньше, чем она его. Ни в коем случае не следовало давать ему знать, что я поблизости. Лучшего варианта мы не смогли изобрести, хотя в результате я не мог вызвать Тони по радио.

Так вот, я двинулся на север по Джеймс — шел себе холодным весенним вечером, как обыкновенный долдон, вылезший на вечернюю прогулку. Свернул на Тридцать первую улицу. Там было в точности то же самое: конец дороги, и такие же кусты и деревья, и такая же лестница. Я дошел до бетонных ступеней, и передо мной развернулся овал озера Кэлхаун, окаймленный с одной стороны огнями Озерной улицы. По другим сторонам были редкие фонари. Волны мягко шлепались о берег. Спустившись по лестнице, я взглянул направо и увидел фонари вокруг оштукатуренного дома лодочной станции — скоро там будет стоять легкий запах поп-корна, и все будет забито загорающими. Я круто повернул влево и двинулся дальше по велосипедной дорожке.

Из сумки послышался хлопающий звук. Удар закрываемой автомобильной дверцы. Сердце у меня подпрыгнуло, но тут же раздались шаги. Значит, Тони тоже тронулась в путь. Вот мы и идем, подумал я.