В сладостном уединении

— Это можно квалифицировать как глупое замечание, — резким тоном начала Пруденс. — Между прочим, у Нью-Йорка тоже и свои преимущества, и свои недостатки. Ну и что?

Он остановился на обочине. По одну сторону дороги, которая шла вниз к озеру, росли сосны, по другую — высилась гора, покрытая яркими цветами вереска, наверху закрытая туманом. Пруденс стояла посередине дороги.

— Разве не подразумевается, что секретари должны быть почтительными со своими работодателями? — спросил Колин, нахмуриваясь и внимательно всматриваясь в ее лицо.

Пруденс гордо подняла подбородок и пошла вперед.

— Я не у вас работаю!

— Не думаете ли вы, что платить вам будет отец?

Она остановилась, как вкопанная, и повернулась к нему.

— Он ведь десять лет ничего не делал, — сказал Колин.

— У него семь романов и пять поэтических сборников, кроме этого он получил Пулитцеровскую премию как за прозу, так и за поэзию. Я думаю, он вполне себя обеспечил.

— На несколько лет — да. Но только два романа были признаны бестселлерами.

— Да, но и после того, как он стал затворником, книги хорошо продавались, он мог прожить на одни гонорары.

Колин покачал головой.

— Вначале так и было, а потом стали приходить редкие чеки. О, не спорю! Он куда-то вложил приличную сумму, но не собирается ее трогать. У него свои пунктики, Пруденс.

— А его издатели знают, где он находится?

— Нет. Его агент пересылает чеки на мою квартиру в Эдинбурге. Даже он точно не знает, где скрывается отец, но после десятилетнего молчания уже проявляется нетерпение. Я не могу его не понять.

Раздумывая, Пруденс потерла нос. Периодически репортеры ее журнала наносили визиты в литературное агентство Франклина Т. Ардена, пытаясь что-нибудь выведать о его самом престижном клиенте. Но тот не выдавал никакой свежей информации и только разглагольствовал о непреходящей ценности произведений Хейли Монтгомери. Все это она узнала из тех же журнальных подшивок.

— Но сейчас-то он пишет?

— Пока я ничего не видел. Что и говорить, конечно, отец не из бедных, но и не так богат, как раньше. — На короткое время на его губах заиграла улыбка. — Он полностью содержит замок, не забывайте об этом.

— Значит, платить мне будете вы? — спросила она и вздохнула. — А каким образом вы разбогатели?

Колин пожал плечами и пошел рядом с ней.

— Я не говорил, что богат. Просто я плачу вам, — и, ухмыльнувшись, добавил: — Похоже на то, что туман все-таки рассеется. Давайте поднимемся на гору!

Он пересек дорогу и стал взбираться по вересковому склону вверх. Вереск был все еще влажным от росы. Пруденс посмотрела вправо, влево и последовала за ним. Вскоре Колин отыскал еле заметную каменистую тропинку. Повернувшись к Пруденс, сказал:

— Все, кто приезжает в замок, обязательно должны взобраться на Бен-Кинлин.

Взяв девушку за руку, он потащил ее за собой. Сначала тропинка вилась по пологому склону, но постепенно становилась все круче и круче. Туман клубился вокруг, окутывая ноги. На некоторое время долина внизу пропала из виду, и Пруденс потеряла пространственную ориентацию. Но Колин, казалось, знал каждый изгиб их пути.

— У вас такое ощущение, будто вы сейчас скатитесь со склона вниз, правда? — спросил он, останавливаясь для короткого отдыха.

Пруденс согласно кивнула.

— Это из-за тумана. Теряется чувство пространства. Даже не знаете, сколько еще осталось до вершины.

— А какая высота у горы?

— Всего-то семьсот пятьдесят метров. Снизу кажется более высокой потому, что поднимается от самой воды и деревья на ней не растут. Много веков назад англичане вырубили тут леса для постройки кораблей.

Неожиданно он взял ее за обе руки и привлек к себе.

— Я не собирался обидеть вас. И вовсе не хочу, чтобы вы были со мной почтительны. Пруденс, я… Я никогда не встречал таких секретарей, как вы. — Тут он засмеялся. — Да и вообще я не много встречал секретарей.

Отпустив ее руки, он обнял девушку за талию, прижимая к груди. Пруденс не стала сопротивляться и ладонями ощутила крепкие мышцы его груди. Колин поцеловал девушку нежно один раз, потом еще и еще, покалывая ее подбородок отросшей щетиной. Затем его язык раздвинул ее губы, сильные руки скользнули под свитер, медленно поглаживая, добрались до груди, нежно прикоснулись к соскам. И вдруг он отстранился, небрежно чмокнув Пруденс в нос.

— Лучше нам идти! А то не доберемся до вершины, — снял свитер и улыбнулся. — Жарко.

— Мне тоже, — смущаясь, сказала она и, стянув свой свитер, завязала его на талии.

Колин взял ее за руку, и они возобновили подъем. Тропинка становилась все каменистее, но туман рассеивался, и уже можно было видеть вершину горы. Под ними простиралась долина, покрытая пурпурным цветом вереска и зеленью травы. Чуть поодаль холодная голубизна озера просвечивала сквозь туман, все еще прикрывающий замок. Дальше виднелись другие вершины Грампианских гор. Еще через десять минут они достигли вершины, уселись на скале и стали любоваться раскинувшимся перед ними пейзажем с другой стороны горы.

— Вон там дорога, по которой мы шли из Питлохри, — показывал Колин. — Видите сосновый лес? А Питлохри на другой стороне холма.