В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть

– Я там чуть не обделался! Нет, серьезно, у меня с тех пор клаустрофобия. Значит, представьте: лежу я в очень узком пещерном тоннеле, в котором передвигаться можно только ползком на локтях, шлемом потолок царапаю, и тут этот засранец, – я отсалютовал бокалом пива Нику, который в ответ улыбнулся и немедленно стал невообразимо похож на Коннора, – кричит: «Надо возвращаться! Тут слишком узко!» Я, конечно, пытаюсь последовать его совету – и тут понимаю, что не могу двигаться назад, только вперед!

Буквально бурля радостью и восторгом человека, который пережил нечто по-настоящему страшное и теперь может рассказать свою историю, я вещал перед друзьями в баре Студенческого союза. Мне было девятнадцать, и я жил на всю катушку: длинные, до плеч, волосы за долгие летние и осенние дни, проведенные на свежем воздухе, выгорели, кожа покрылась загаром. На встречу я пришел в белой футболке и обтягивающих, как вторая кожа, джинсах, заправленных в ковбойские сапоги (их четверо моих друзей оценили бы, загляни кто под стол). Образ в духе Джеймса Дина – вот только на самом деле я вдохновлялся моим «ковбоем из автобуса», Брэдом.

– Но Ник-то почему не застрял? – спросил Джон, опередивший нас на целую пинту. Часть лета мы провели вместе, готовясь к получению лицензии на безмоторные полеты на аэродроме Лашама.

– Потому что он размером с чертова крота, идиот, – вмешался Бастер. Он был на год меня старше, доучивался на инженера-электрика и, кажется, решил отметить приближение выпускных экзаменов тем, что в каждое предложение вворачивал ругательства. Как-то раз мы с ним выбрались после целого дня тренировок на крыло легкого самолета, спрыгнули и начали, как и полагается, громко отсчитывать пять секунд, чтобы понять, понадобится ли в этом прыжке болтавшийся на груди запасной парашют. Бастер, единственный из всех, орал: «На хрен раз, на хрен два…», пока на «на хрен пять», к облегчению собравшихся внизу зрителей, его парашют не раскрылся.

– Да пошел ты! – отмахнулся Ник, снова расплываясь в милейшей улыбке.

– Ты не забывай, я тогда еще и замерз страшно, потому что нам пришлось плыть через зумпф.

– Это еще что?

– Затопленный тоннель. Делаешь глубокий вдох, переплываешь и вылезаешь на другой стороне, – объяснил Ник, опытный спелеолог. – Вода там ледяная в любое время года.

– Так как вы выбрались? – Джону явно было интересно, хотя интерес этот во многом был обусловлен количеством выпитого.

– К счастью, в тот самый миг юный Ник испустил мощную струю метана.

Все вокруг немедленно разразились безудержным детским смехом.

– Это от беспокойства за тебя, вдруг ты застрял, – немедленно внес ясность Ник.

– Тут-то и я забеспокоился, ведь ты превратился в потенциально взрывоопасное устройство! Одна искра – и на нас обрушился бы весь тоннель.

– Так а выбрались-то вы как? – переспросил Джон.

– Перед лицом явной и несомненной опасности я просто задержал дыхание и поспешно эвакуировался к черту!

Все рассмеялись и сделали еще по глотку пива, хотя заключительный аккорд моей истории был целиком и полностью фальшивым. За бравадой мне удалось скрыть, как я чувствовал себя на самом деле. А реальность была такова: застряв в практически полной темноте под тоннами камня, перегораживая Нику путь к спасению и понимая, что никто не вытянет меня сзади за ноги, я окаменел. Впервые в жизни на меня навалилась клаустрофобия и я почувствовал непреодолимый животный страх, впервые в жизни ощутил, как поднимается внутри волна паники. Казалось, будто мне в череп залили кипящую воду. Я стремительно терял контроль над ситуацией.

Но мое рацио боролось за свои права. Положение серьезное. Если поддаться панике, оно станет опасным. За несколько лет до этого инцидента я едва не погиб от удара током. Тогда я остался в школе один – все уже разошлись, а обе мои руки из-за неисправной проводки оказались прикованы напрямую к центральной электросети Лондона. Пошевелиться я не мог – и не столько боялся неминуемой смерти, сколько был удивлен ее приходом. Зрение мое уже схлопывалось до инопланетного черного туннеля, а в голове вертелась только одна мысль: меня убьет попытка поменять лампочку. Я вложил последние силы в то, чтобы заставить светильник раскачиваться все сильнее, стараясь вывести его из равновесия. Он начал падать в момент, когда я все-таки потерял сознание.

Итак, в тот раз я выкрутился, верно? Сейчас тоже смогу. Спустя пару мгновений мне стало спокойнее. «Отнесись к этому как к обычной задаче, – приказал я себе. – Успокойся. Выброси из головы все лишнее. Запрячь панику поглубже». Я должен был придумать способ выбраться из западни. Помню, как начал концентрироваться на проблеме. К сожалению, именно в тот момент, когда я почти достиг своей цели, Ник достаточно громко пустил ветры. Сказалось ли то, что он пытался пятиться, или просто туннель буквально давил со всех сторон, я не знал. Но эта часть истории была правдива до боли. Не буду врать, будто от его газов содрогнулся весь подземный лабиринт, но в могильной тишине нашего каменного гроба звук показался очень громким.

– Прости!