В шаге от пропасти

Осторожно погладил влажную, разгоряченную промежность и чуть не взвыл от того, как она возбуждена, как ждет его, только его одного. Не справившись с нахлынувшими эмоциями, прижался к припухшим от поцелуев губам, жадно накрывая своими, и ввел один палец в трепещущее лоно, затем добавил второй.

Ира застонала и подалась навстречу. Острое наслаждение наполнило до краев, сознание отключилось. Остались только инстинкты, и она с радостью им следовала. Бесстыдно двигала бедрами, насаживаясь на его пальцы в комфортном для нее ритме. Не боялась показаться распущенной и вульгарной. Рядом с любимым мужчиной все правила и запреты переставали существовать. Она знала, что он правильно все поймет — сам избавил ее от комплексов, научил быть свободной, открываться полностью, выпуская на волю свою сущность, а главное — доверять ему слепо и беспрекословно.

Тим с величайшей радостью исполнял каждый ее каприз, каждое невысказанное желание. Чувствовал ее, как себя, малейшее подрагивание воспринимал как поощрение. Любое резкое движение отдавалось ноющей болью в грудине, напоминая о сломанных ребрах, но он не обращал на это никакого внимания. Желание доставить наивысшее наслаждение Ире затмевало все.

Ее уже лихорадило от возбуждения, она задыхалась от накативших запредельных эмоций, металась в его руках, умоляя закончить эту пытку, и Громов сдался. Искусно играя с соском языком, резко ускорил темп — яростно вонзался в ее лоно пальцами и одновременно массировал клитор.

Несколько сдавленных хрипов, Ирина задрожала, выдохнула его имя и затихла. Он не остановился, продолжил поглаживать горячую пульсирующую промежность, продлевая ее удовольствие.

Ира воспарила высоко над своим телом, безмятежно покачивалась на волнах блаженства. Теперь, когда все плохое осталось позади, она могла расслабиться и окунуться в бескрайнее море любви и счастья. Чувствовала себя полностью опустошенной, но вместе с тем абсолютно свободной.

Романова никогда не возводила секс в культ. Он присутствовал в ее жизни, но не имел особого значения. Она не нуждалась в удовлетворении плотских потребностей и могла с легкостью обходиться без интима месяцами. Просто не знала, что он из себя представляет на самом деле. Тимур показал ей этот волшебный мир, понимал ее лучше, чем она сама. Ира даже не догадывалась, насколько ей нужна была эта эмоциональная разрядка. Она перегрузилась, заново родилась и сейчас ощущала небывалую легкость.

— С возвращением, — Громов расплылся в улыбке и помог ей надеть сарафан, затем удобно устроил на своей груди.

— Спасибо. А как же ты? — рука Ирины решительно скользнула под одеяло и спустилась вниз, но Тим остановил ее.

— Переживу, не впервой.

Его взгляд был красноречивее всяких слов.

— Какая же ты сволочь, Громов! — рассмеялась она.

— Но ведь именно за это ты меня и любишь?

— Люблю… Очень-очень люблю, — подтвердила Ира и уже хотела прикрыть глаза, как вдруг вспомнила. — А если бы кто-то вошел?

Тимур поднял ее руку и посмотрел на часы на запястье.

— Обход уже был, а медсестра придет нескоро. Отдыхай, — поцеловал ее в макушку и накрыл одеялом.

— Все рассчитал…

Вымотанная, но невероятно счастливая, Ирина почти сразу уснула, а Громов слушал ее мерное дыхание.

Дверь неслышно открылась, и в палату вошла медсестра. Тимур приложил палец к губам, призывая не шуметь. Девушка понимающе кивнула и, поставив медикаменты на тумбочку, так же тихо удалилась, чтобы не мешать. Все происходящее ее не касалось — она всего лишь выполняла свою работу.

Глава 24

Тула. Городская клиническая больница №7

Сквозь зыбкое марево сна, Романова почувствовала легкие, ласкающие поцелуи и довольно улыбнулась. Сильные руки Тимура заботливо обнимали ее, заставляя забыть обо всем и полностью раствориться в его нежности.

Она так долго мечтала о волшебном утре в объятиях любимого мужчины, и сейчас ее мечта наконец исполнилась. Время будто замедлило свой ход, оставив их вдвоем в маленьком мирке, наполненном любовью и счастьем.

— Просыпайся, соня, — тихий шепот, подобно легкому бризу, мелкой рябью мурашек прошелся по коже.

— Не хочу, — промурлыкала Ирина и, сладко потянувшись, удобнее устроилась на груди Громова. — Мне так хорошо…

— А ты оставаться не хотела… — Тим лукаво заглянул в ее глаза и накрутил на палец локон мягких волос.

При воспоминании о вчерашней ночи щеки Романовой невольно порозовели, а тело ее накрыло волной сладостной дрожи. Она помнила все до мельчайших подробностей, кожа бережно хранила каждое прикосновение, каждый поцелуй. Только близость с Тимуром дарила ей ни с чем не сравнимый восторг и безграничное наслаждение.

— Я не против повторить… — полусерьезно намекнул он и медленно провел пальцами вниз по щеке к вырезу сарафана.

Заметив, как затрепетала жилка на ее шее, расплылся в блаженной улыбке. Ему нравилась эта чувственная игра. Откровенные, чистые эмоции Ирины обезоруживали. Она до сих пор смущалась от разговоров про секс, но в то же время была страстной и пылкой любовницей, вспыхивала от одного его взгляда и разжигала его самого.