В сетях соблазна (ЛП)

— Это продолжается до сих пор. Просто проворачивается намного тише, чем раньше. А иногда те, которые приходят из-за наркотиков и алкоголизма, остаются ради других вещей. Стандартное лечение — двадцать восемь дней, но если мужья не хотят их выпускать, они не уходят. В суде за опеку помешательство жены — это очень весомый аргумент, если понимаете, о чем я.

Он понимал, хотя, когда здесь была мать Зака, дело было не в опекунстве. Ему уже больше восемнадцати.

— А политики здесь бывают?

— Конечно, но в основном из других стран. Не хотят, чтобы их грязное белье хранилось неподалеку от дома, — тут же отозвалась она. Внезапно она замолчала и прищурилась. — Вы спрашивали о жене политика, верно? Вы семейный адвокат или что-то в этом роде.

Иоланда, вероятно, не особо интересовалась политикой США. К тому же в последнее время он редко давал интервью. А когда давал, то показывали их исключительно в новостных агентствах Штатов. Лиз занималась всеми зарубежными СМИ.

— Да, я юрист одного влиятельного человека, чья мать какое-то время здесь находилась. Мой клиент хочет узнать больше об этом периоде в жизни матери, но у его пожилого отца сейчас слабоумие. Поэтому я изучаю этот вопрос от его имени, чтобы однажды он мог написать мемуары.

— Конечно. Мемуары. Звучит очень модно и все такое, — сказала она с усмешкой. — Хорошо, добрый доктор работал здесь в то время, о котором вы упоминали ранее. Меня здесь, конечно, не было. Знаете, я слишком молода, еще недавно выпустилась из колледжа.

Это была неправда, но ему нравился ее шарм.

— Конечно.

У нее зазвонил телефон, и она взяла трубку, улыбнувшись ему.

— Извините, у меня работа. Директор должен появиться через минуту.

* * * *

Роман бродил по тихой комнате ожидания. Клиника находилась в частной собственности, и он не сомневался, что ее пациенты были очень богатыми. Вестибюль и зал ожидания были оформлены в спокойных тонах, все элегантно и шикарно. Оригиналы картин украшали стены, все подобрано со вкусом, и ничего такого банального как гравюры. Это были подлинники. Тем не менее, несмотря на все атрибуты богатства и безмятежности, здесь царил дух отчаяния.

Отец Зака сидел в этой комнате, когда привез сюда Констанцию. Как тяжело ему было оставить здесь жену? Или это было легко? Фрэнк Хейс всегда был амбициозным мужчиной, который стремился предстать перед публикой с лучшей стороны. Их брак был заключен по расчету, во многом как между Заком и Джой. Несмотря на политические устремления Фрэнка, он так и не занял должность выше, чем посол. Вот почему их брак распался, и она превратилась в болтливого алкоголика? Может быть, неосуществленные амбиции разрушили их брак изнутри?

Он держал пари, что Фрэнк и Констанция редко ссорились. Вероятно, любые их споры были спокойными и вежливыми — до того дня, когда Фрэнк отослал свою жену. Роман знал, что, если бы у Джой начались проблемы, то Зак справился бы с ситуацией с большим состраданием и человечностью, чем его отец. Роман попытался вообразить, что он обращается с Тиной также, как Фрэнк с Констанцией, и съежился. Конечно, она лишь рассмеялась бы ему в лицо, после чего вогнала бы в него свои шпильки и послала бы к черту.

От этой картины на его лице расползлась улыбка. Ему нравилось, что его девушка никому не спускала дерьма.

Не находя себе места, он уселся в кресло и приготовился ждать. Вокруг стояла давящая тишина. Конечно, в Хоумвуде были пациенты, но он казался опустевшим, как будто от людей остались одни оболочки, а души давным-давно их покинули.

Безмолвие сводило Романа с ума. Он знал, что Джой нравились такие места, где царило абсолютное спокойствие.

Если бы они действительно начали строить отношения, то какими бы они были? Пришлось бы ей приспосабливаться к его организованному хаосу…или бы ее вечно безмятежный настрой, в конце концов, свел бы его с ума? Многие годы она казалась ему идеалом, но теперь он задумался. Ни одна женщина не заводила его так, как Тина, и никто никогда бы ее в том, что она тихая и кроткая.

Единственный раз, когда он увидел в Джой ней намек на упрямство, был на последнем этапе кампании по Среднему Западу. Роман хотел охватить пару штатов, которые они могли бы завоевать, но она настояла на том, чтобы обрабатывать горстку других, которые они почти наверняка потеряли. Она была так расстроена, так непреклонна. И Роман сдался.

И это ее убило.

Возможно, стрелок появился бы и в Вирджинии. Или Колорадо. Возможно, ее смерть была просто неизбежна, но Роман чувствовал, что натворил что-то ужасное.

И ему было ненавистно, что Тине пришлось услышать о его заигрывании с ее подругой сразу после того, как впервые за дюжину лет они занимались любовью.

«Я не его тип. Никогда не была. И никогда не буду.»

Он слышал, как она сказала это Лиз прошлой ночью. Как она могла так думать? Казалось, он не мог отпустить ее, не касаться ее…