В самое сердце

– Ты подонок, – вздыхает Лил. – Я убью тебя однажды.

– Я уже сто раз это слышал. – смеюсь, наклоняясь и целуя в кончик носа. – Ты пыталась. Я выжил. Кстати, в этом есть что-то противоестественное. В наших отношениях….

– В них все противоестественное. Ты приезжаешь ко мне с вещами, устраиваешь сцены ревности, приказываешь и распоряжаешься моей жизнью, бьешь и насилуешь.

– Фу, насчет двух последних пунктов я не согласен, – морщусь я. – Палку перегнул, признаюсь, но начиналось все добровольно, и я уже извинился. А пощечина, это не избиение. Ты вчера, кстати, тоже меня била.

– У тебя на все есть оправдания. Интересно, как твоя жена их воспринимает? Как она тебя терпит?

Я раздраженно щурюсь.

– Лили, не нужно говорить о моей жене. Камилла меня не терпит, а любит. И понимает. И это между мной и ею. Просто не лезь в наши отношения. Хорошо?

– Больно надо. Женская солидарность. Только не подумай, что я тебя ревную, – пожимает плечами Лили. – Кстати, я никогда не спрашивала, что случилось с твоими родителями?

– Ого, куда тебя понесло. Ну, это давняя история. Мама умерла, когда мне было три. Попала в аварию. Пьяная была. Я ее не помню. Меня вырастил Алан. Точнее, няньки всякие. Сара, жена Алана, была странной женщиной. Она почти не разговаривала со мной. Тетушка умерла от рака. И мы с Аланом остались вдвоем. Дядя, конечно, присутствовал, но больше, как материальный аспект. Но я всегда чувствовал его любовь и заботу обо мне. Тебе, наверно, неприятно слушать о нем, учитывая то, что произошло.

– Ты хочешь сказать, учитывая то, что я его убила? – она смотрит на меня ясным взглядом. Ни тени раскаянья, хотя с чего бы…. Но меня не было там. Я не знаю, как строились их отношения. Я ничего не знаю наверняка. И не уверен, что хочу знать. Мысль о том, что он касался ее, был в ней вызывает волну тошноты. Я отворачиваюсь, но Лили замечает перемену во мне.

– А что случилось с твоим отцом? – она переводит мои мысли в другое русло. Да, в ней есть женская мудрость. Я оттаиваю, когда ее пальцы пробегаются по моему плечу, касаются щеки. Я целую прохладные пальчики, глядя в глубокие озера глаз.

– Мне сказали, что его убили. Он был бандитом. И они с матерью не были женаты.

– Ты бы мог попытаться найти его родственников. Может быть, у тебя остались дедушка и бабушка или даже братья, или сестры.

– Зачем?

– Как зачем? Я знаю, что такое не иметь семью. Я выросла в приюте. И все бы отдала, чтобы найти отца или мать. Теперь, когда нет моей сестры, я особенно остро ощущаю одиночество.

– Ты не пыталась?

– Нас подбросили. Найти родственников нереально, – Лили пожала плечами. В глазах неподдельная грусть. Моя маленькая печальная девочка.

– Как можно отказаться от таких красивых детей? Твоя сестра тоже была хорошенькая? – я мягко улыбаюсь, сжимая пальчики в своей ладони. Лили пьяна. Я замечаю это по раскрасневшимся щекам, туманному взгляду и необычайной откровенности.

– Такая же. Единственное, что нас отличало, это ее здоровье. И характер. Анастасии достался талант, мягкость и жертвенность, а Даше…. Ей не повезло. Она пыталась бороться, но обстоятельства оказались сильнее. Думаю, она думала, что мешала мне жить. Мне больно от того, что я не смогла спасти ее. Не смогла сделать чуть счастливее после всех испытаний, что выпали на ее долю.

– Ты тоже многое пережила.

– Она больше. Куда больше. Я жива благодаря ей. Ладно, не будем об этом. Наверно, нам пора домой.

– Ты еще не спела для меня, – я смеюсь и киваю на сцену.

– Нет. – Лили отрицательно качает головой. Я встаю и иду договариваться с музыкантами. Потом еще минут десять уговариваю Лили. Приходится влить в нее еще бокал вина, прежде, чем она решается. Наверно, вино сгубило ее талант, потому что пела Лил неважно. Наверно, жизнь накладывает отпечаток даже на Богом данные таланты. Или она пела плохо нарочно, чтобы я отстал.

Мы поехали домой уже за полночь. Лили была такой пьяной, что пришлось тащить ее в спальню на руках. Она уснула в такси и разбудить не представлялось возможным.

Бережно раздев девушку, я уложил ее в кровать и лег сам. Спать мне оставалось четыре часа. Но успел я подремать только час. В три часа ночи на мобильный позвонил Стив. В Астории, самом крупном из моих казино взяли крупье. Оказывается, он приторговывал наркотиками. Он уже в участке и дает подробные показания о том, что якобы руководство знало о том, что творится в казино и о многом другом…