В путь-дорогу! Том II

Началось представленіе вчерашней репетиціи. Человѣка четыре отвѣтили благополучно. Каждый бралъ лѣвой рукой билетъ, ретировался за товарища, мялъ въ рукахъ доставшійся ему билетъ, а свой вынималъ изъ праваго обшлага. Ваксинъ, какъ главный заводчикъ, совершилъ эту операцію блистательно, почти на глазахъ депутата и получилъ пятерку. Кандидатъ Ноль только корчилъ свои длинные пальцы, силясь изобразить ими тычинки, пестики и чешуйки. Съ торжествующимъ видомъ отошелъ Ваксинъ отъ стола, й шепнулъ товарищамъ: „Валяй братцы, накатывай его, дурака!….“ Телепневу приходилось отвѣчать одному изъ послѣднихъ. Послѣ Ваксина благополучно кончили еще человѣка три. Д шла очередь до длйноійеяго саратовца. Онъ былъ малый трусливый и очень неловкій. Когда онъ выбиралъ билетъ изъ кучки, онъ не съумѣлъ это сдѣлать одной лѣвой рукой, билеты пристали одинъ къ другому и надо было пустите> въ-ходъ правую руку. Поднявши ее, онъ выронилъ билетъ, который держалъ за обшлагомъ, ужасно смѣшался и началъ рыться обѣими руками, въ билетахъ. Кандидадъ Ноль взглянулъ на него своими зелеными глазами и нахмурился.

— Который номеръ? — спросилъ онъ лаконически.

— Семнадцатый, — отвѣчалъ покраснѣвшій саратовецъ.

— Семнадцатый ужь былъ.

Всѣ первокурсики, которымъ предстояло еще эккамено-ваться дрогнули, дѣло было проиграно. Могъ произойти скандалъ. Кандидадъ Ноль началъ пересматривать кучку билетовъ уже отвѣченныхъ и нашелъ тамъ семнадцатый номеръ. Онъ покраснѣлъ; но такъ какъ, по натурѣ своей, лишенъ былъ всякой способности произвести какую-нибудь сцену, то ограничился только тѣмъ, что надулъ губы и своимъ сухимъ, указательнымъ перстомъ ткнулъ въ пачку билетовъ, показывая тѣмъ, что нужно взять новый билетъ. Саратовецъ взялъ. По счастью, ему достался вопросъ изъ терминологіи и онъ отвѣтилъ порядочно; но кандидадъ этимъ не удовольствовался. Убѣдившись въ коварствѣ и школьничествѣ своихъ слушателей, батаникъ началъ прохаживаться по всему предмету. Для остальной братіи сдѣлалось ясно, что со своими билетами не выползешь, а только попадешься. Саратовецъ, еле-еле, выкарабкался и насилу упросилъ кандидата поставить ему тройку. Очень сконфуженный, почти убитый своей неудачей, пошелъ онъ отъ стола и по дорогѣ нѣсколько человѣкъ его выругало. Только одинъ Телепневъ проводилъ его до корридора и старался немножко пріободрить. Нѣсколько человѣкъ провалилось и весьма красивыя единицы залетѣли въ списокъ батаника.

— Ну-ка, Телепневъ, маршируй, — шепнулъ ему маленькій блондинъ, очень счастливый тѣмъ, что онъ по списку значился на букву х. Телепневъ, еще въ корридорѣ, бросилъ свой подставной билетъ изъ обшлага, и хотя не считалъ себя очень хорошо приготовленнымъ, но все-таки вздохнулъ свободнѣе, подходя къ столу. А у стола, кромѣ депутата, сидѣла еще фигура, которую Телепневъ только разъ всего въ теченіи года, видѣлъ въ церкви. Это былъ помощникъ попечителя, когда-то профессоръ математики и ректоръ. Онъ представлялъ собою высокую и мрачную фигуру. Огромная голова была покрыта всклокоченными волосами съ просѣдью, длинныя брови нависли надъ краснымъ носомъ. Телепневъ весьма удивился увидавши, что мрачная фигура помощника попечителя сидитъ въ креслѣ спиной къ столу, такъ что не было ни какой возможности, ни профессору, ни экзаменующимся обращаться съ рѣчью въ его сторону, а математикъ, низко опустивши голову, имѣлъ, видъ человѣка или спящаго, или пришибленнаго ударомъ.

Телепневъ взялъ билетъ. Ему досталось семейство крестоцвѣтныхъ. Билетъ былъ ему знакомъ. Онъ отвѣтилъ бойко, но его чрезвычайно стѣсняла фигура помощника попечителя, такъ что онъ рѣшительно не зналъ въ какую сторону обращаться. Не менѣе стѣснялся и кандидатъ Ноль, а математикъ въ своемъ креслѣ не подавалъ никакихъ признаковъ жизни. Когда Телепневъ кончалъ свой вопросъ, тотъ поднялся, и вдругъ, подойдя къ нему, спросилъ въ носъ:

— Что вы отвѣчаете?

— Семейство крестоцвѣтныхъ, — проговорилъ скромно Телепневъ.

— Какихъ? — мрачно переспросилъ математикъ.

— Крестоцвѣтныхъ, — повторилъ Телепневъ.

Математикъ промычалъ что-то такое и отходя отъ стола, вдругъ, ни съ того, ни съ сего, надѣлъ шляпу. Побойчѣе изъ первокурсниковъ фыркнули, химикъ-депутатъ улыбнулся, а кандидатъ Ноль только развелъ своими крючковатыми пальцами. Помощники инспектора, какіе были въ залѣ, остановились въ изумленіи, увидя, что его превосходительство Николай Ивановичъ выкинулъ черезчуръ ужь математическое колѣнцо. Одинъ изъ нихъ подошелъ было къ нему, но Николай Ивановичъ такъ на него взглянулъ, изъ подъ своихъ огромныхъ бровей, что помощникъ сократился. Все это заняло вниманіе экзаменатора, онъ мало пронималъ Телепнева и, задавши ему два три-вопроса, помимо билета, отпустилъ и поставилъ четверку. Телепневъ не пошелъ домой а остался еще съ полчаса, прислушиваясь и приглядываясь къ тому, что происходило въ залѣ.