В преддверии Нулевой Мировой войны

Намерения бухарцев не вызывали сомнений. Они стремились сблизиться для рукопашной схватки и раздавить малочисленный мастерградский отряд. Майор Серебрянников, руководивший экспедицией, приказал радисту сообщить об обстановке в Мастерград и вызвать самолеты. За 2 километра до позиций бухарцев встретил сильный пушечно-минометный огнь. Однако толпы сарбазов продолжали фанатично атаковать несмотря на ужасающие потери, временами захлестывая подножие холма. Перелом наступил когда в безоблачном синем небе появились крестики самолетов. С ужасающим суеверных мусульман воем они приблизились к остолбеневшим порядкам бухарцев. Черные шарики авиационных бомб смертоносными каплями понеслись к выжженной солнцем земле.

Бах! Бах! Бах!

Огненные цветы взрывов поднялись среди густых толп сарбазов. Это оказалось соломинкой, сломавшей спину верблюду. Субханкули-хан первый бежал с поля боя, после него ударились в паническое бегство остальные. Русскому войску в качестве трофеев достались бесчисленные отары овец, табуны скота и караваны с припасами и ставкой бухарского правителя: богато изукрашенными палатками, коврами, диванами, ханской кухней и казной. В бою получило ранение несколько мастерградцев, но на поле боя осталось несколько тысяч погибших и раненных бухарцев. Прибыв в свою столицу Субханкули-хан столкнулся с враждебно настроенной к нему толпой, обвинявшей его в провале. На общем совете улемы выступили против эмира открыто и объявили его недостойным занимать трон «великого Тамерлана». Покинув столицу, он пытался бежать в Афганистан, но погиб, отравленный одним из приближенных. В государстве началась кровавая междоусобная борьба за трон…

Глава 8

Острая сталь приставленного к шее ножа ощутимо холодила шею Чумного, а в плечо упирался лакированный, гладкий приклад охотничьего карабина двадцать первого века. Боевой холоп навалился сзади, сосредоточенно сопит в ухо. Мозолистая ладонь давит на затылок, не давая отодвинуться. Одно движение и никакая медицина не спасет, с перерезанной глоткой не живут. Коротко и негодующе проржала лошадь, запряженная в подводу, на которой они приехали на место. Еще один, доверенный голицынский бандит с саблей наголо стоит где-то позади. Земля еще не успела прогреться и лежать на ней холодно, но Чумной не обращает на это внимания…

Позавчера, после двух лет заключения в подвале загородного имения Бориса Алексеевича Голицына, судьба обернулась к нему фартовой стороной. И на этот шанс Чумной готов поставить и собственную жизнь, и жизнь своей ненаглядной крали. Взяли его вместе с Софьей по глупости. Хотел же объехать Москву, не светиться. Нет захотелось ресануться перед любушкой. В придорожной корчме подсыпали снотворное в местное плохенькое пиво и очнулся он с гудящей головой уже в подземелье на цепи. Как он тогда орал, но все бесполезно. Местные тюремщики лишь смеялись над его потугами. Сначала пытали, без членовредительства, но убедившись, что рассказал все, что знал, так и оставили под замком и ни цепи. И словно забыли о его существовании, голодом не морили, но и убежать шанса не давали. Кралю свою Софью он больше не видел хотя держали ее в соседней камере и переговариваться можно было свободно. Это было единственное что помогло ему не умереть от тоски и продержаться два бесконечно долгих года.

Скрипнул железный засов на двери. В камеру вошел князь Голицына Борис Алексеевич, в руке теплится свеча. В лицо пахнуло нечистотами тюремной камеры: испражнениями и вонью немытого человеческого тела, но князь привычен, лишь едва заметно брезгливо дернулась щека. Как всегда, в русской одежде, борода обрита. Носил князь лишь длинные висячие усы. В руке сверкающая в навершии блестит красным драгоценный рубин трость. Подскочивший вслед слуга торопливо поставил стул и моментально удалился. Князь установил свечу на пол, воссел. Холодно и с брезгливостью глянул на лежащего в углу на кошме прикованного к стене цепью узника. Глумливая улыбка пробежала по заросшему буйной и грязной бородой лицу Чумного.

— О начальник пришел! Давно не виделись! Что нужно? Я тебе все рассказал, что знал!

Князь досадливо дернул уголком рта. Уж больно дерзки потомки воровских холопов мастерградцы. Ну да ничего, этот ему послужит и поможет пустить следствие по ложному следу. А самого потом в расход.

— Волю хочешь? — спросил, слегка прищурясь князь…

— Ты мешаешь мне целится! — сквозь зубы произнес Чумной, травинка попала в нос. Он не выдержал и отчаянно чихнул.

— Чего? — обдало ухо вонью больных зубов.

— Если ты с меня не слезешь, я не отвечаю за результаты стрельбы. Так и скажу князю!

Тот, кто стоял в сторонке, немного помедлил, затем приказал вполголоса:

— Слезь, куда он денется!