В преддверии Нулевой Мировой войны

— Мин Херц, мне плохо! — позеленевший Меньшиков поднялся. Петр бросил беглый взгляд на помощника, уголок рта недовольно дернулся, царь отвернулся назад к иллюминатору. Провожаемый сочувствующими взглядами сидевших рядом мастерградцев, тот цепляясь за спинки кресел руками побрел к туалету. Едва за ним захлопнулась дверь оттуда раздались специфические звуки. Слабак, подумал Петр. Он бы всю жизнь летал на воздушном корабле.

Утром следующего дня, едва успели умыться и позавтракать, внизу показалось множество квадратов домов, дальше, ближе к центру сверкали на солнце крыши высоких пятиэтажных домов. Множество разнообразных автомобилей перемещалось по широким и мощенным камнем улицам. В ясное небо вздымались дымы из труб многочисленных заводов. Петр прильнул к иллюминатору. Все такое знакомое по рассказам мастерградцев и фильмам и в тоже время чужеродное. Словно сказочная страна. Пассажиры оживленно зашушукались, не обращая внимания на присутствие в отсеке августейшей особы. Для большинства прибытие в аэропорт означало начало долгожданного отпуска, для многих — встречу с оставленными дома семьями.

— Мастерград! — зачарованным голосом произнес Петр, легкая, задумчивая улыбка промелькнула по губам. Кто бы рассказал год тому назад что он полетит в землю своей мечты, ни за что бы не поверил. Бояре все твердили: невместно, то урон царской чести! А тут на тебе! К тому же не просто так, а на три месяца и будет учиться в мастерградской академии. Познавать новое он любил, наверное, больше всего после власти и России. Сошлись на том что царь будет инкогнито и в том нет урона чести. Петр повернулся от иллюминатора к верному спутнику. Меньшикову слегка полегчало и хотя от завтрака он отказался, и физиономия сохраняла нежно-салатовый цвет, глядел уже достаточно бодро. Он и сам бы поехал вместе с сердечным другом, а тут за убеждение Петра поехать в Мастерград вместо Великого Посольства обещаны очень приличные скидки на комплекты корабельных приборов. Секстаны, компасы, корабельные хронометры, и барометры производства Мастерграда пользовались бешенной популярностью в Западной Европе и такой же ценой. Кус лакомый. Тут словечко, там…Словом все получилось.

— Слава тебе господи, долетели! — болезненным, но довольным голосом произнес Алексашка. Взгляд привычно поискал в углу божницу, не нашел. На миг приостановившаяся рука привычно обмахнула крестом.

Внизу промелькнула голубая лента реки. Дирижабль начал плавно снижаться, одновременно поворачиваясь.

— Ууу! — коротко простонал Меньшиков, обеими руками цепко хватаясь за подлокотники удивительно удобного кожаного кресла, лицо еще больше позеленело. Свет утреннего солнца ворвался в отсек. По сидениям и лицам пассажиров поползли жаркие солнечные лучи.

— Товарищи мы прибываем в аэропорт, местное время десять часов утра, температура в Мастерграде плюс десять…

Петр вышел на трап, огляделся. Ветер несет влажную прохладу. Вокруг серые бетонные дорожки взлетной полосы. Остатки снега далеко в степи. В версте справа возвышается одноэтажное здание с высокой башней на крыше, дальше бетонные пятиэтажки бывшего военного городка. Петр счастливо вздохнул. Ну здравствуй страна мечты! Торопливо подняв воротник кожаной куртки, сошел по широкому трапу, перекинутому командой дирижабля на причальную мачту. Остальные пассажиры уже толпились около лифта. Позади пыхтел с двумя изготовленными в Москве по образцу мастерградских чемоданов верный Алексашка. Поменьше свой, побольше царский.

С тихим шелестом открылись двери лифта, попутчики зашли. Петр на миг остановился перед оббитой светлой фанерой комнатой. Что такое лифт и для чего он служит Петр знал, но одно дело читать про него, другое самому прокатится. А вдруг тросы оборвутся? Боязно! Уголок рта нервно дернулся. Пролететь полстраны на летучем корабле не убоялся, а здесь трусить? Не бывать таковому! Петр наклонил голову, все-таки рост больше двух метров, решительно шагнул внутрь.

Внизу прибывших инкогнито, но от этого не менее высокого гостя, встречал одетый в официальную черную тройку чиновник. Рядом замер черный джип из «конюшен» администрации, похожий на тот, какой был в мастерградском посольстве в Москве. В связи с конфиденциальностью визита высокопоставленного гостя, церемоний проводить не стали. Бросив любопытный взгляд на долговязую фигуру царя, чиновник подчеркнуто вежливо поздоровался, поинтересовался как называть высокого гостя — Петр Алексеевич, помог сложить вещи в машину. Дождавшись, когда все усядутся, устроился на переднее сиденье. Глухо хлопнула, закрываясь дверь, чиновник распорядился немолодому меланхоличному шоферу:

— В администрацию.