В последние секунды (СИ)

Когда он вернулся в город облаченным в шкуру поверженного зверя, эльфы были поражены. Ни жестом, ни движением, ни словом не решались они прервать шествие великого героя. Когда же Сигурд взошёл на первые ступени искрящегося серебром и позолотой замка, навстречу ему выбежала девушка. Легкая, словно ветерок, припала она к его груди, глаза их встретились, и ростки чувства, возникшего как все великие чувства совершенно случайно, переплелись в страстном поцелуе. Первом для Сигурда, первом для Мириэль.

Не сработало. Мысль стучала о стенки мозга с усердием упоротого дятла. Я все еще была гоблином. Как мне удалось это определить? Мой зеленый нос все еще упирался в щеку мужчины! Кстати, целовался Сигурд ещё хуже Паши. Ой! И о чем я только думаю! Зеленое лицо стало стремительно краснеть. Схожей краснотой ответило лицо героя. Не знаю, что он там решил относительно своего новообретенного первого поцелуя, но лучше подобру-поздорову делать ноги. Шоковое состояние прекрасного принца подходило к концу, и мне совсем не хотелось думать, что он сделает с гоблиншей-извращенкой, когда придет в себя. Пятясь назад и бормоча какую-то несусветную чушь о «постепенном снятие заклятия», я стала ускоряться, пока, наконец, не припустила со всей дури. Уж что-что, а бегали гоблины неплохо. Сзади какое-то время доносились крики, проклятия и вызовы на дуэль, да только спринтер из вымотанного схваткой с серебряным львом Сигурда был посредственный.

Пробежав еще пару сотен метров и забившись под куст, я принялась обдумывать свои будущие действия. План с проклятием провалился. Видимо, единственный способ вернуться — и правда, продержаться десять местных суток. Глаза прошлись по лесу, оценивая таинственную глушь. Для городской девчонки подобная затея — чистое самоубийство. Но не для гоблина. Последнее испытание показало, что, несмотря на жуткий внешний вид, мое новое тело куда быстрее, сильнее и выносливее прежнего, а еще я почти не мерзла, хотя была в одной лишь пижаме. В каком-то смысле случившееся со мной несчастье могло спасти мне жизнь. Ведь что нужно гоблину для существования? Немного ягод, вода и ночлег. На земле спать не стоило, хищников здесь хватало, а огонь, чтобы их отогнать, без спичек мне не разжечь. Задрав нос к скрытому в кронах солнцу, я присмотрелась к веткам. Среди них найдутся достаточно крепкие, чтобы приютить меня и обеспечить несколько часов мирного сна.

Мое восхождение началось с плотного вегетарианского обеда. Возмущенная белка все еще метала испепеляющие взоры то на меня, то на разоренную мною кладовочку. Прости, рыжая, можно конечно поискать ягод, но орехи куда питательнее, а мне очень нужны силы. Вот пальцы цепляются за рельефный выступ коры. Подтягиваюсь. Ищу опору для ступни. Повторяю операцию. Первое время подъем происходил довольно медленно, однако через пару минут мозг отключился, и я полностью доверилась инстинктам. Скорость резко возросла. Не мудрено, ведь обитель гоблинов — Проклятые Земли, а там, среди скал, хочешь не хочешь станешь верхолазом. Поднявшись еще немного, я стала понимать, что ветер усиливается. Пора бы остановиться, и так высоко забралась — никакие львы не достанут. Пальцы немного болели, но, судя по ощущениям, возникни необходимость, дотащили бы меня до самой вершины.

— Спасибо вам, зеленые ручки, — в моем голосе хватало иронии. Подумать только, когда я только начинала писать, мне часто говорили, что они у меня корявые и растут не из того места. Какими же смешными выглядели мои прежние тревоги и переживания! Мелочными, бессмысленными.

Свернувшись калачиком у основания ствола и на всякий случай привязав себя лианой к ветке, я попыталась заснуть.

Сон не приходил. Глаза не могли оторваться от Ио: искорки затухающего солнца, надвигающийся закат, огромные стволы деревьев, причудливые цветы и ползучие стебли. Мир, созданный мной. Когда я придумывала его, то черпала вдохновение в фильме “Аватар”. Тогда все им восхищались и пользовались идеями режиссера. Да только большинство фикрайтеров копировали образы и переживания героев, я же с самого начала влюбилась в мир, созданный автором, пытаясь воплотить в своём рассказе хотя бы часть его великолепия. На Ио были обширные поля, залитые розовым светом, скалы, к которым в гости спускались пушистые облака. А сейчас я любовалась прекрасным лесом, его разноцветной листвой, яркими стайками светлячков, причудливыми летающими рыбами, пытающимися приманить насекомых сверкающими кристаллами внутри зубастых пастей, танцами котопавлинов, распушивших хвосты. С верхнего яруса спустилось длинное тело коатля. Из-за боязни змей мне в свое время пришла идея сделать это пресмыкающееся милым. Вместо чешуи — пышные перья самых причудливых оттенков. Коатль походил на пушистое боа эстрадной артистки. Посмотрев на меня большими голубыми глазами, змей принялся мирно угощаться серебристой листвой на соседней ветке. Мой мир — моё творение. Как же мне хотелось его возненавидеть! Но я не могла.