В поиске истины

— Конечно, — ответил я спокойно, хотя в душе уже нарастала злость на её залихватское упрямство. — И доказательств вашего участия в разбойном нападении на «Бирюзу» у нас достаточно. Взять хотя бы то, что ваши туфельки наследили в магазине. Если желаете, ознакомьтесь с заключением эксперта на этот счёт.

Я протянул ей бланк заключения, но она пренебрежительно отмахнулась:

— Не надо. Чем ещё располагаете?

— Отпечатками пальцев. Вы оставили их в машине-такси, на которой приезжали к «Бирюзе». Разве недостаточно?

— Тогда что же вы от меня хотите? Везите в тюрьму, если вам всё известно.

— В том-то и дело, что пока ещё не всё известно, — возразил я как можно спокойнее. — Вот, скажем, ваш налёт с Камиловым на «Бирюзу» — это была его идея?

Красивые глаза Завьяловой ещё больше потемнели.

— При чём тут Эдик? Он хороший парень! — запальчиво взорвалась она и тут же умолкла, сообразив, что допустила промашку, признав своё знакомство с ним.

«Удивительно! — поразился я. — И она ещё покрывает Камилова! Хотя как говорила Изотова: «Видели бы вы его!» Смазлив, что верно, то верно. Однако неужели Завьялова ничего не знает об Изотовой?.. Вот ненормальная! Ей бы, действительно, в театре играть, а не в тюрьму лезть».

— Хороший парень? — спросил сердито. — А не раз шёл на разбой, не задумываясь, стрелял в людей.

Завьялова в замешательстве замерла на стуле.

— Это уж у него так получилось в магазине. Он не хотел… — пробормотала она осевшим голосом. — Он что, кого-нибудь там…

Выдержка окончательно изменила ей, и крупные слёзы покатились по лицу…

— Это я! Я во всём виновата!

— Расскажите, как было дело.

Завьялова отёрла ладонью слёзы, отрешённо отвернулась.

— Расскажите, расскажите. Где и как вы познакомились с Камиловым?

— Три года назад, в Сухуми.

— Что там делали?

— В отпуске была. Приехала без путёвки, а Эдик… Он тоже там отдыхал. Заметил меня ещё в поезде, предложил свои услуги с устройством: «Будет тебе месяц райской жизни!» И устроил. В Сухуми у него повсюду знакомые. У ресторана иные часами в очереди стоят. А перед ним, лишь подойдёт, швейцар чуть не расшаркивается. И потом… Вы видели Эдика?

Знакомый вопрос! Вспомнил облик Камилова. Да, такие парни нравятся женщинам.

— Правда ведь — красивый он? Все девчонки без ума от него. А он лишь со мной и со мной.

— У него что же, другой девушки до вас не было?

— Была. Какая-то парикмахерша. Но Эдик сказал, что расстался с ней навсегда.

— Так-так, продолжайте.

— А мне с ним всегда было так хорошо! Когда он исчезал, дни тянулись бесконечно, казались серыми, пустыми. Думалось: на всё могу пойти, лишь бы он не покидал меня… Да вам этого не понять, наверное.

— Почему не понять? Понимаю, — ответил я не сразу. Потому что вдруг тоже стало тяжело на душе: отчего Лена не вышла сегодня проводить меня?

Завьялова недоверчиво усмехнулась и негромко продолжила:

— И вот когда Эдик признался, что сидит на мели, то есть без денег, — сама напросилась чем-нибудь помочь ему. Он долго колебался, прежде чем доверился мне. Сказал, что давно приглядывается к «Бирюзе». Изучил маршрут, время прибытия инкассаторов. Но нужна машина. Можно бы угнать, да не умеет водить. Вот если бы я посодействовала, ведь у нас дома была своя машина, знаю, как с ней обращаться…

— И вы согласились.

— Ну, коль уж напросилась…

— А оружие? У Камилова изъят пистолет «Вальтер». Где он взял его?

— Это пистолет покойного отца Эдика. Привёз с фронта.

— А как обстояло дело с машиной?

— Неподалёку от магазина есть столовая. Там все таксисты питаются. Мы и решили воспользоваться этим. Машина нам и нужна-то была минут на десять. Кто из шофёров хватился бы её за это время?

Завьялова умолкла. Я задал ещё несколько уточняющих вопросов, составил протокол допроса, подал ей ознакомиться. Она старательно прочитала текст и с убитым видом подписала протокол.

— Куда меня сейчас — в тюрьму? А что будет с Эдиком? Поверьте, я больше виновата. Он, может, и не рискнул бы…

— Вы лучше подумали бы о своей судьбе, — сказал я тихо. Понимал, что читать нравоучения — пустое занятие, это мало кому помогает. И всё же мне по-человечески было жаль эту девчонку. Поражался её слепой влюблённости и жертвенному желанию обелить Камилова.

— Вы же мечтали стать артисткой, — продолжал я. — Отличная и благодарная профессия! А вас куда потянуло? И это при ваших-то способностях!..

Завьялова подняла на меня удивлённые глаза.

— Да-да, — сказал я. — Видел вас в спектакле. Цыганку Машу играли. И очень даже отлично играли!

В глазах Завьяловой вспыхнула радость, но тут же погасла.

— И вдруг такой срыв. А главное — ради чего?

— А может, ради кого? — сердито поправила Завьялова.

Что ж, значит, разговор наш можно было считать законченным.

Я снял трубку телефона и вызвал помощника дежурного.

— Уведите задержанную.

А в моей голове уже теснились мысли о Камилове: что-то он завтра мне расскажет?..

Глава 12

Камилов вошёл в мой кабинет, низко опустив голову. Что ж, на чудо в его деле рассчитывать ему не приходилось, надо держать ответ.

Камилов тяжело опустился на стул, бросил в мою сторону косой взгляд. С беспокойством спросил: