В поисках христиан и пряностей

Объединенная армада из 16 кораблей направилась на север в Малинди. Если европейцы предвкушали прославленное гостеприимство султана, их ожидало разочарование. Начали завывать муссонные ветра, хлестал дождь, и корабли загнало на пять миль к северу от города. Флот бросил якорь в небольшой бухте, и матросы отправились на поиски пресной воды. Тем временем да Гама приказал своим капитанам составить списки пряностей, какие они надеялись взять на борт, а также опись денежных сумм и товаров, которые привезли с собой. Он объяснил, что хочет, пока они будут пересекать океан, выработать стратегию, какие именно сделки лучше заключать в Индии. Впрочем, он преследовал и не столь явные цели: несколько кораблей финансировали частные купцы, и он твердо решил не позволить этим кораблям соперничать друг с другом – или с торговыми агентами короля – за драгоценные пряности. «Мы все сочли разумным сообщить ему о наших товарах и денежных суммах, равно как и о том, что мы хотим купить, сохраняя для нас возможность взять на борт пряностей больше или меньше в зависимости от качества и цен, какие мы застанем» [461], – писал Маттео да Бергамо, торговый агент одного итальянского купца.

Султан Малинди видел, как корабли прошли мимо, и послал письмо адмиралу. К стоянке португальцев гонцам пришлось брести по пояс в воде, поскольку на суше по ночам бродили дикие звери, и да Гама отправил назад дружеское приветствие и новые инструкции отставшим кораблям не мешкать. Африканская часть его экспедиции прошла более-менее согласно плану, и да Гама решил направиться прямиком в Индию. После всего двухдневной стоянки флот поднял паруса в пятницу 29 июля.

Муссон не пошел им навстречу. Шторм загнал армаду едва ли не к Аравийскому полуострову, и когда флот наконец прибыл в Индию, то оказался к северу от Каликута на территории, контролируемой мусульманами. Корабли двинулись вдоль берега на юг и прошли мимо города, султан которого, как записал фламандский матрос, имел в своем владении по меньшей мере восемь тысяч лошадей и семьсот боевых слонов. Европейцы, добавил он, захватили четыреста кораблей, «и мы убили людей и сожгли их корабли» [462].

Имела место эта ужасающая бойня или нет (а если и имела, то почти наверняка в гораздо меньшем масштабе), адмирал Индийского океана твердо решил раз и навсегда очистить Аравийское море от арабов. Так приказал король. Бойня в Каликуте и нападения на португальские флотилии сделали это лишь еще более настоятельным. Да Гама был готов исполнить свой христианский долг, и, без сомнения, перспектива лично отомстить за то, как с ним здесь обошлись, ожесточала его душу.

Несколько дней спустя флот прибыл на остров Анджедива, где в первое путешествие был взят в плен Гаспар да Гама. К тому времени сотни матросов были поражены цингой. Их перенесли на берег и разместили в импровизированных хижинах. Загадочная болезнь наводила ужас на новичков, хотя фламандский матрос старался отвлечься от ее ужасов, охотясь на пятифутовых ящериц. Дружелюбные туземцы принесли много еды: свежую и вареную рыбу, огурцы и бананы, которые португальцы, одержимые этими плодами, называли «индийскими фигами», – но шестьдесят или семьдесят человек все равно умерли.

Однажды утром на горизонте появился парус, и адмирал послал три корабля и две каравеллы отогнать судно прочь. Когда они приблизились, на судне подняли штандарты и флаги, и команды разразились радостными криками. Это оказался один из двух кораблей, отплывших в мае и потерявшихся у мыса Доброй Надежды. Корабль принадлежал богатому «новому христианину» Руйю Мендешу де Брито [463], а капитаном на нем служил флорентиец Джованни Буонограция; на борту также находился клерк Томе Лопеш, взявшийся составить полный отчет о плавании. Когда корабль присоединился к флоту, матросы заполонили его палубу послушать новости из Португалии и узнать, не везут ли они письма. Отставший корабль заглянул по дороге в Малинди, и теперь моряки раздавали поправляющимся пациентам кур и апельсины – подарок тамошнего султана.

Вскоре объявился и второй потерянный в мае корабль, и теперь уже огромная армада поплыла к Каннануру, самому северному из трех главных портов Малабарского берега. По пути европейцы захватили несколько лодок и присвоили себе их груз риса, меда и масла. Подданных дружественных правителей отпустили; остальных обратили в рабство, а их суда сожгли.

Вместо того чтобы войти в порт Каннанура и начать торговать, адмирал приказал своим капитанам выжидать в море. Флот остановился напротив горы Эли, вехи, на которую держали курс арабские штурманы, и месте, которое сам да Гама впервые увидел в Индии.

К тому времени в план были посвящены все экипажи. Фламандский матрос изложил его как можно проще. Они должны были подстеречь торговые караваны, направляющиеся из Аравии в Каликут, «корабли, которые везут пряности, что попадают в нашу страну, и мы хотели их уничтожить, чтобы один только король Португалии получал пряности отсюда» [464].