В поисках апполона.

Зато растения действительно интересны. Обращает на себя внимание то, что каждое из них своего рода «личность». Выжить в условиях сухости и резких перепадов температур непросто, здесь не котируются изнеженность и нецелесообразность. Растения крепки, цепки, выносливы. Все в них соответствует предназначению: разветвленные, глубоко проникающие в жесткую почву корни чутко улавливают каждую капельку влаги, аккуратно распределяют ее по всей системе сосудов и одновременно надежно удерживают растение, не позволяя ветру сорвать его с места, скрепляя мочками растресканную сыпучую землю; зеленые листья обильно покрыты волосками, а то и колючками, чтобы препятствовать излишнему испарению влаги и спасти живые нежные клетки от перепадов температуры, от жгучих дневных лучей, от поедания всеми подряд травоядными; внутренняя живительная жидкость растения, «кровь» его, сильно концентрирована, не то что разжиженный сок избалованных влагой, она насыщена солями и биологически активными веществами, почему и душиста, почему, как правило, и лекарственна; цветы не так крупны и эффектны, как у изнеженных, но по-своему тоже красивы, душисты, многочисленны; стволики, веточки и стебли у них жестки, гибки, упруги,

И вот, пожалуйста: среди острых то раскаленных, то стылых камней, среди зноя и холода, под иссушающими ветрами и беспощадными солнечными лучами, на обезвоженной, каменно-жесткой почве эти приученные ко всему, великолепно натренированные суровой жизнью существа процветают! Они не вызывают жалости, сочувствия. Они заставляют любоваться собой. Они учат мужеству!

Вот перовския. Довольно высокий, весьма разветвленный кустик с мелкими листочками и прямо-таки усыпанный множеством лилово-сиреневых очаровательных, хотя и мелких цветков. Каждый кустик сам по себе, каждый держится независимо, хотя и не возражает против соседства другого, но не приникает в бессилии ни к земле, ни к соседу, ничего не просит ни у кого, а только дает. Дает аромат, нектар опылителям, тень нуждающимся, скрепляет землю корнями, удерживает в себе влагу, которая немедленно улетучилась бы. До чего же достойный пример!

Или ферула. Это не та ферула, что была на хребте Каржантау, в райской долине речки, на Поляне Максимова или на «Эльдорадо». Это другой вид — ферула-ассафетида, что означает «вонючая». Что же оттого? Зато она полезна как лекарство для нас, несмотря на то что мы окрестили ее столь неблагозвучным названием. Она стройна и по-своему эффектна: этакое небольшое деревце с толстым стволиком, но не деревянистым, а сравнительно мягким, как у капусты-кольраби, и с длинными, как лучи, листьями, вольно раскинутыми во все стороны. Сейчас эти своеобразные деревца высотой от полуметра до метра были совершенно сухие — они отжили свой короткий век еще в апреле-мае, но и высохшие они украшали долину.

А полынь? Ей вообще можно посвящать оды, ибо именно ей обязаны многие бесплодные земли своим растительным живым покровом, она основа экосистем безводных степей. Горькая? Да ведь и жизнь ее не сладка — с нашей, конечно, точки зрения. Только с нашей, потому что, глядя на ее могучие, серо-серебристые заросли, этого не скажешь. А аромат? Разве можно себе представить сухую степь без горького — но ведь прекрасного же! — аромата полыни?

Я любовался растениями долины и, конечно, фотографировал их. Что же касается Лены Богдановой, то ее восторг трудно и описать. Когда мы сворачивали с шоссейной дороги в поисках места для ночлега, она, ничего особенного для себя не ожидая, встретила, по ее словам, множество приятных неожиданностей. Особенно восхитили ее астрагалы, а утренний ранний поход принес даже открытие. Она нашла растение, которого не встречала никогда раньше, — «изящный», по ее словам, травянистый многолетник с сиренево-розовыми цветками. Ясно было, что он относится к семейству крестоцветных. И род можно было определить: строгановия. Но вот вид…

Волнующий холодок ощутила она в груди. Неужели?.. Осторожно выкопали с Тахиром весь кустик, бережно спрятали в гербарную папку. Только потом, в Ташкенте, окончательно выяснилось, что да, действительно, это был совершенно новый вид, неизвестный ранее. В 1937 году подобное растение было найдено одним ботаником, помещено в гербарий, но определено и описано не было, с тех пор сильно осыпалось, стало почти неузнаваемым… И вот теперь оно снова открыто, описано, ему дано имя: строгановия зеравшанская. Так и совершаются ботанические открытия даже в XX веке. Нужно быть внимательным, заинтересованным, не бояться ночевать под открытым небом в диких местах и рано вставать!

И ведь кто знает, может быть, строгановия зеравшанская обладает какими-то особенно привлекательными, с нашей точки зрения, свойствами, которые со временем окажут услугу человечеству? Всего можно ждать, тем более от растений-«личностей».

Бабочек, которые заинтересовали бы меня, я по-прежнему не нашел, пришло время нам свертывать лагерь и ехать дальше. Путь предстоял немалый.