В подземном царстве

Снова попробовали зажечь лампы. Конечно, все спички совершенно промокли. Крикнули Ютке, чтобы она осторожно спустилась к нам с горящей лампой. Стряхиваем с себя в темноте воду. Ютка, упираясь ногами и спиной в стенки камина, спустилась. Зажгли свои лампы, потом последовал «обмен опытом» в употреблении нелитературных выражений в повышенных тонах. Вдруг я увидел в стороне от камина Ретикюрте до сих пор незамеченную лазейку. Мой окрик восстанавливает полное единодушие. И вот мы уже пробираемся к узкой дыре. Протиснувшись через нее, нам удается обойти сифон.

Снова большая радость. Пещера идет дальше. Горизонтальный ход, однако, продолжается недолго. Без всякого перехода он вклинивается в отвесную боковую стену пропасти огромных размеров.

Пораженные этим, останавливаемся. Ищем камни. Под руки попадается глыба с человеческую голову. Сталкиваем ее в глубину. Потом прислушиваемся. Считаем секунды. После десяти счет прекращаем. Звука падения камня на дно так и не услышали.

К этому я совершенно не был подготовлен. Может быть, во всей стране нет такой веревочной лестницы, какая нужна здесь. Но веревки с нами около восьмидесяти метров. Считаем. Одна из веревок тридцать пять метров, другие две по двадцати пяти. Итак, это восемьдесят пять метров. Попробовать спуститься?

На счастье, с одной стороны каменная стена не совсем вертикальная, и, насколько нам видно отсюда, как будто на ней есть карниз. Привязываем тридцатипятиметровую веревку и опускаем вниз Шани Голли. Он спускается с ловкостью акробата в петле дюльферзитц и с глубины двадцати пяти метров начинает кричать, что, высвободившись из петли, встал на десятисантиметровый карниз, но под собой, кроме бездонной пропасти, ничего не видит. Вслед за ним может отправляться следующий, до этих пор опускаться безопасно. Сначала спускается Фери, потом, когда он тоже встает на карниз, спускаюсь и я.

Неприятное чувство, вися на веревке, без всякой страховки спускаться на неведомую глубину, о которой знаешь только то, что конец веревки наверняка не достигает дна. Когда после пятнадцати метров спуска я на мгновение взглянул вниз, кровь застыла в жилах.

Подо мной, на глубине доброго этажа, лицом и животом прижавшись к отвесной каменной стене, на глиняном карнизе шириной шесть-семь сантиметров едва держатся двое Голли. Под ними темный, неведомый ад. Каменная стена настолько гладка, что не за что уцепиться. Подняв руки, они ладонями прижимают их к стене. Достаточно глубокого вздоха, чтобы, потеряв равновесие, сорваться вниз. С ужасом наблюдаю за ними, но не могу вымолвить ни слова. Нет, эти люди определенно не в своем уме. Не могу понять такого легкомыслия. Нельзя было Шани в это смертельно опасное дело увлекать еще и Фери.

Под ними темный, неведомый ад

Тотчас же вылезаю из дюльферзитца и, держась за веревку руками, а ногами упираясь в стену, то здесь, то там используя выступы на ней в качестве опоры, насколько могу быстро взбираюсь к Кальману и Ютке. Освобождаю конец веревки и кричу, чтобы мальчики обвязали ею себя за поясницы, так как мы их вытягиваем обратно. Не разрешаю больше никаких попыток.

Шани и Фери, однако, и слушать не хотят о возвращении. Напрасно я требую, напрасно их прошу, они хотят идти дальше, даже если этот путь будет стоить им жизни. Ютка чертыхается, я тоже. Но этим делу не поможешь. Я договариваюсь с Кальманом, что на другой веревке мы спустим его на глубину, где находятся мальчики, а там, вися на веревке, он обвяжет их другой, тридцатипятиметровой веревкой, чтобы они не свалились, и потом мы попробуем, если по-другому не выйдет, вытянуть их силой.

В таком положении я еще никогда не был. Стараюсь оставаться спокойным, потому что нервозность здесь ничему не поможет. Но надо иметь очень большое самообладание. Ни на одно мгновение не могу забыть ужасной картины: вот они, прижавшись к голой отвесной стене и на страшной, может быть стометровой, высоте, ждут, сами не знают чего.

Обвязываем Кальмана другой веревкой, жмем руку и спускаем вниз. Через двадцать метров он кричит, чтобы мы веревку не дергали, так как он стоит на карнизе и удерживается на нем только с ее помощью. Нервы напряжены до предела. Держим сбегающую вниз веревку, слышим из глубины похожее на гудение пустых бочек голоса, но ничего не можем разобрать. Ужасные минуты. И вот теперь, наконец, начинаем понимать, что кричит Кальман. Медленно, по складам он произносит слово за словом:

— Шани… и Фери… они здесь… Обессилели… Дрожат. Не могут… обратно выбраться. Только один… способ… нужно… опустить… их… вниз… Я связал концы двух веревок… Бросайте… вслед за мной… мою веревку… Понимаете? Мою… двадцатипятиметровую… Не раздумывайте… нет другого выхода… Лаци… бросайте! Если достигнут дна… тогда, может быть… они… будут спасены…