В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

В каком спекулятивном мышлении мы нуждаемся в нашу эпоху климатической катастрофы, растущего неравенства и реальной геополитики? Где те радикальные мозговые центры и коллективы, которые могли бы выйти за рамки мышления вероятностными сценариями, присущего действующим институтам? Какой могла бы быть новая субверсивная и поэтическая причудливость (weirdness)? Это вопросы, которые можно задать и Хуэю, и Браттону. Нам и правда нужно барахтаться в мутных водах текстов Хайдеггера и Шмитта, чтобы чего-либо добиться? Может ли постколониальный и постгендерный футуризм помочь нам избавиться от мрачных реакционных систем мышления, унаследованных из европейского ХХ века? Что произойдет, если все разработанные в прошлом планы на случай непредвиденных обстоятельств будут отброшены в сторону, а привычная деятельность индустрии по прогнозированию будущего будет нарушена чем-то непредсказуемым? В этом турбулентном мире, где управление настоящим делегировано людям под кайфом и в смятении, идеологическим дизайном может заниматься кто угодно. Давайте в эту эпоху коллапса совершенствовать искусство стратегического прогнозирования, не предаваясь при этом иллюзиям насчет коллективной силы по «созданию миров».

Интерпретируя стек – с ошибками и без

В последнее время «стек» – в свое время лишь технический термин, использовавшийся инженерами и гиками [13], – стал упоминаться вне привычного контекста и превратился в универсальное понятие на грани превращения в пустое обозначение. Как метаконцепт, стек обрел жизнь за пределами созданной Браттоном калифорнийско-нигилистской программы для деловых и крутых и превратился в теоретический инструмент, которым охватывают взаимосвязь кризисов: изменения климата, неравенства, ИИ и автоматизации, а также COVID-19. В мире Браттона вы становитесь частью программы и носите с собой пропуск, а иначе вам сразу укажут на выход. Пожалуйста, никаких аффектов, нарушения моделей поведений или региональных специфик – здесь создается «важная теория». Может быть, это такая форма групповой терапии для неуверенных в себе мужчин? Если вам нравится вкус тестостерона в молочном коктейле, то сойдет.

И всё же разоблачать Браттона как калифорнийского техно-солюциониста слишком легко[16]. Много ли пользы от того, что мы навесим на него это теперь уже фактически пустой ярлык? Мы не должны отвлекаться на эти столкновения различных эго, которых в нашем гиперсвязанном мире и так слишком много. Определять и осмыслять технологии по-прежнему крайне важно. Именно благодаря «стеку» из вопросов, факторов и контекстов мы сможем глубже постичь конституирующую силу технических систем.

Сейчас самое время создавать один, два, три, или еще больше стеков и не отмахиваться от других, потому что, в конце концов, где европейский ответ Браттону или Шошане Зубофф и их амбициозным усилиям? Европа совершенно не справляется с производством современных хрестоматийных текстов – как спекулятивного, так и критического характера. Хотя на ум приходит покойный Бернар Стиглер, требуется серьезная работа по переводу его насыщенной непонятными неологизмами философии технологии и превращению ее в жизнеспособные программы действий. Где, например, альтернативные варианты использования блокчейна? Написанную квазиавторитарным языком дизайнера-господина книгу Браттона можно использовать и на низовом уровне – за междисциплинарный анализ техносоциальных практик (власти) ее можно только похвалить. Почему бы в таком случае не стать амбициознее? Ведь на карту поставлено очень многое. Концепцию стека у Браттона мы можем сравнить с адом Данте, сферами Слотердайка, Тысячей плато Делёза и Гваттари, космотехникой Хуэя и Эпохой подрыва Стиглера. Но вместо герменевтических упражнений мы предлагаем перенести этот термин в хактивистский контекст и определить принципы «стективизма»: танцующие стеки [14]. Проект Веселая наука: надо заставить плясать эти окаменелые порядки![17]