В паутине южной ночи

Она, кажется, слушала вполуха, если вообще слушала его. Анжела думала о чем-то своем, и на ее прекрасном лице отражались печаль и разочарование. Куропаткину было больно смотреть на нее и больно думать, что именно он причина этих ее эмоций. Она так ничего и не ответила ему, вообще перестала разговаривать с ним после того, как он сказал ей про жену. И на вопросы его не отвечала, молчала. Поэтому ему ничего не оставалось, как встать и уйти. Она, кажется, даже не заметила этого. Просто ключ, которым была закрыта дверь, она положила на стол, и он этим воспользовался. Черт, черт, черт! Ему нужно немедленно прекратить о ней думать! Он больше не встретится с этой женщиной, чтобы не подвергать себя искушению. Ему надо думать о другом. О преступлениях, которые были совершены здесь за последнее время, о тех троих отпускниках, об Эленберге, о Корнилове…

Кстати, о Корнилове. Если он узнает, что Элёнберг приехал раньше, звонил ему уже, вероятно, из Сочи, поймет ли он, зачем тот приезжал? Догадается ли? Сможет помочь следствию?

Куропаткин взглянул на часы: без пятнадцати десять вечера, не так уж и поздно. Вполне удобно прийти к нему и задать пару вопросов, которые он хотел прояснить еще позавчера, когда познакомился с Анжелой. Подумать только, прошло всего двое суток, а такое чувство, будто полгода. Эта женщина стала ему близка… Не случайно он просидел с ней до двенадцати часов ночи в первый же вечер знакомства, хотя направлялся к Корнилову. Следователю не давал покоя уход Корнилова из его кабинета, внезапный и резкий. Да и на следующее утро, когда Корнилов сам заявился в милицию, они даже не успели толком поговорить, потому что влетел Булыгин и заорал, идиот, что найден труп Эленберга. Естественно, Куропаткин тут же направился на место убийства и там уже спрашивал Корнилова об Эленберге, а не о нападении на самого Дениса.

А ведь эти убийства и покушение на убийство надо раскрывать! И вообще, после сегодняшнего вечера он не заснет, все будет думать о ней, о ее теле… Может, надо было плюнуть на все и…

Следователь поспешно отогнал от себя эту мысль. И думать нечего!

А к Корнилову обязательно надо наведаться, ведь тот завтра уезжает! И неизвестно, успеет ли он допросить Дениса. И препятствовать его отъезду тоже не может! А что, если это Корнилов убил Эленберга? Если знал, что тот здесь, и просто пудрил мозги следователю, то есть ему, Куропаткину? Ведь все, что касается Бориса, Куропаткин знал только со слов Корнилова! А вдруг он намеренно исказил события? Что, если Эленберг звонил ему раньше, и сообщил, что прилетает, именно 16-го? И чтобы отвести от себя подозрения, Корнилов солгал?

Надо будет позвонить домработнице Корнилова и спросить, правда ли тот велел дать Эленбергу денег, и когда это было. Хотя Корнилов вполне мог договориться с этой своей… тетей Симой! К тому же он и вправду мог позвонить домработнице и сказать про деньги, заранее зная, что Борис за ними не приедет. Но как об этом узнать?!

Значит, никаких предположений строить нельзя. Корнилов — темная лошадка. И еще следователю только что пришло в голову, что тот мог просто банально забыть или спутать числа. Ведь; судя по всему, он не просыхает уже несколько дней. А пьяный мозг не всегда адекватно реагирует на внешние раздражители. И все же надо держать Корнилова под наблюдением. Не исключено, что он просто прячется за личиной человека, ушедшего в запой от горя.

А нападение на себя он мог инсценировать, вполне мог! Кто знает, что это за фрукт — Денис Корнилов! Капитан относился к нему как к потерпевшему, а на самом деле он может быть преступником! Разве редко преступники прибегают к инсценировке, чтобы отвлечь от себя подозрения? Следователю были известны такие случаи. Может быть, Корнилов воспользовался этим? Потому что ведь металлический прут, которым его ударили, так и не был найден. Зато, вероятнее всего, этим же предметом был убит Борис Элен-берг. Не слишком ли все просто и ясно? Корнилов не хотел, чтобы этот предмет нашли, поэтому и спрятал его. Чтобы запутать следствие. А потом ударил им по голове брата своей покойной жены. Надо бы еще узнать, как она погибла. Кто знает, почему Корнилов мог захотеть избавиться и от жены, и от ее брата? Может, они ему оба надоели. А может, из-за наследства… Куропаткин аж подпрыгивал на месте от возбуждения. Его всегда интересовали не банальные убийства, по ревности или спьяну. А именно такие — загадочные, непонятые, запутанные. Ему нравилось постепенно расплетать клубок, он поражался, насколько неистощима бывает фантазия убийцы, насколько тонок его ум и продумана тактика.