В осажденном городе

Начальник тюрьмы Шмаков и его помощник Преображенский — оба бывшие офицеры царской армии — преступно халатно занимались своими служебными обязанностями, пьянствовали на глазах у подчиненных и, естественно, разложили дисциплину среди тюремной охраны. Бдительность надзирателей была слабой: продуктовые передачи не проверялись, в нарушение инструкции заключенных выводили на прогулку партиями. Беспечностью и расхлябанностью охраны воспользовались заправилы уголовного мира. Они получили оружие с воли и стали готовить массовый побег заключенных из тюрьмы.

Главенствовали Федька Чиж и Костя Пугач. Чиж высокий, с тонкой и длинной шеей, на которую была посажена маленькая — с кулачок — голова. Чижом его прозвали за то, что он мастерски свистел, подражая птицам. Рос беспризорником, много раз был судим. Поистине тюрьма была для него родным домом.

Пугач, напротив, небольшого роста, щуплый, веснушчатый, с оттопыренными ушами, за что, должно быть, и получил кличку Пугач — ушастый филин. Их настоящие фамилии из сокамерников мало кто знал.

Камера, в которой сидели Чиж и Пугач, была многолюдной: в ней содержалось около полусотни неисправимых рецидивистов. Решетчатые окна подслеповато глядели во двор, прямо на проходную. Заключенные могли видеть, кто входит и въезжает на тюремный двор.

Тюрьма находилась в ведении губернской коллегии юстиции. Когда были получены сведения о непорядках в тюрьме, коллегия постановила отстранить Шмакова и Преображенского от занимаемых должностей. Исполняющим обязанности начальника тюрьмы был назначен Львов, а старшим помощником — Пшелковский. Новая администрация усилила режим, но разворачивалась медленно.

Утром 22 сентября заговорщики провели последнее совещание. День был ненастный, мелкий осенний дождь завесил грязной кисеей тюремные окна.

— Прошу всех ко мне! — приказал Чиж. Он встал на середине камеры. Заключенные послушно повиновались и окружили Чижа плотным кольцом. — Время начинать, господа злодеи! Иначе Львов так прижмет нас, что пикнуть не сможем… Пугач, доложи, что мы имеем?

— Три револьвера и пять ножей. Все!

— Не все, Пугач! Ты не учел без малого сотню рук, — сказал Чиж, ухмыльнулся. — План такой: во время прогулки обезоружим надзирателей. Это еще два револьвера, а может быть, и больше. Потом нападаем на охранников, открываем ворота — и пусть ищут ветер в поле…

— Хорошо бы пристукнуть кого из начальства, — вмешался Пугач. — Говорят, третьеводни сама Бош была тут — главный вожак большевиков. Почти каждый день навещает нас Егоров, член коллегии губчека, тоже крупная птица, его можно бы…

— Ты, Пугач, не уводи нас в сторону. Нам нужна воля, а не начальники. Верно, братцы?

— Верно, верно! — раздались голоса в поддержку Чижа. — Ты, Пугач, лыко с ремнем не вяжи!

— Хватит бунтить! — огрызнулся Пугач. — Я же сказал «хорошо бы…».

— Ладно, будя, чего взлиховались на человека? — сказал Чиж примирительно. — Значит, решили. Одного надзирателя я беру на себя, второго обезвреживаешь ты, Пенек, — Чиж ткнул пальцем в сторону коренастого крепыша. — А ты, Пугач, будешь в запасе. Может, на твое счастье, начальник подвернется… Которые с ножами, те будут на подхвате…

На карнизах кирпичного тюремного здания пронзительно кричали галки. Молодой парень крестьянского вида долго прислушивался.

— Ох, не к добру галки орут с утра, — проговорил он, царапая затылок.

— Типун тебе на язык! — одернули парня.

До обеда оставалось часа три. В камере шла обычная тюремная жизнь. Кто-то выглянул в окно и громко крикнул:

— Пугач, погляди, кажись, Егоров твой показался.

Пугач сорвался с нар, точно мяч отскочил от пола, подтянулся на руках к окну.

— Он! Братцы, я охочусь только за ним. Тут выгодное дельце! — Но мало кто обратил внимание на его слова.

В два часа пополудни заключенных вывели на прогулку. И хотя дождь не переставал лить, во дворе скопилось большое число арестантов. Для охраны были привлечены почти все надзиратели. Это осложнило дело. Чиж шнырял среди заключенных, отдавая последние распоряжения. По его сигналу заговорщики неожиданно и одновременно напали на надзирателей, обезоружили их, отобрали ключи. Человек двадцать арестантов бросились к воротам, остальные побежали с ключами в тюремный корпус, чтобы открыть камеры и освободить других заключенных.

Пугач укрылся под лестницей, ведущей на второй этаж тюремной канцелярии. Он знал, там размещены следственные комнаты. Пугач рассчитывал так: услышав шум, Егоров и дежурный помощник начальника тюрьмы выбегут из канцелярии, тут он их… Пугач терпеливо ждал.

Вскоре действительно выбежал Егоров и дежурный, бросились к воротам. Пугач выскочил из своей засады и чуть ли не в упор выстрелил в затылок Егорову. Иван Егорович рухнул на мокрую землю. Дежурный поднял наган, однако Пугач опередил, выстрелив ему в грудь.

Костя Пугач умел стрелять.