В осажденном городе

По заросшему кустарником глубокому оврагу Ася и Рая ночью благополучно добрались до занятой немцами деревни, зашли в первый дом. Сердобольная хозяйка, выслушав рассказ девушек об их «несчастной судьбе», всплакнула, потом дала по кружке молока и по ломтю белого хлеба. Пока Рая и Ася ели, женщина по-матерински жалостливо глядела на них.

— Как в городе-то, страшно небось?

— Страшно, тетенька! Немцы бомбят каждый день, много домов разрушено, пожары, — рассказывала Рая.

— Господи, страхи-то какие! — вздыхала хозяйка, утирая ситцевым передником слезы. — У меня дочка, Машенька, на заводе…

— На каком заводе?

— Не знаю, в каком-то почтовом ящике работает.

— Ничего, тетенька, заводских всех эвакуируют за Волгу. Не беспокойтесь за дочку.

— Как не беспокоиться… А вы чего теперь?

— Будем ходить по селам, не пропадем среди добрых людей.

— А ежели в лапы к фашистам угодите?

— Ну и что? Мы ничего плохого им не делаем.

— Говорят, они не спрашивают об этом, чуть не так — стреляют.

— Бог не выдаст — свинья не съест, — отшутилась Рая. — Тетенька, может, мы придем ночевать к вам. Пустите?

— Как не пустить? Приходите.

Через три дня девушки возвратились в Сталинград. Точно определили местонахождение двух воинских частей и зенитной батареи. На этот раз им удалось избежать встреч с немцами.

В следующую поездку их маршрут удлинили до Басаргино и Карповки. Они переходили от одной деревни до другой, клянчили милостыню, на ночлег просились в самые ветхие избушки, зная, что там наименьшая вероятность встречи с немцами. В Карповке в центре села они случайно столкнулись с рослым рыжим лейтенантом.

— О, русиш девочка, гут! — гоготал немец, выставляя большой палец и подмигивая одной Асе, должно быть больше понравившейся ему.

— Ви где живьёт?

Девушки указали на хату — развалюху пожилой одинокой женщины, Антониды Марковны, где провели минувшую ночь.

— Вечер я пришель гость. Корошо?

— Хорошо, — ответила Ася, чтобы быстрее избавиться от нежелательного ухажера.

Лейтенант направился к каменному особняку, там, как им потом удалось выяснить, располагался штаб полка, судя по форме офицеров — танкового, и лейтенант, по-видимому, был адъютантом у командира полка: девушки видели, как рыжий сопровождал полковника, выражая лакейскую готовность оказать любую услугу…

И вот теперь Рая и Ася, к этому времени хорошо знавшие Ашихманова, вернулись из очередного маршрута; Трушин был в отъезде, и они попросили встречи с Сергеем Никитичем. Девушки ждали в «Цыганской заре», в доме, куда он в свое время ввел их.

Борис Константинович со слов своих помощников знал, что Рая и Ася выглядят школьницами, но, увидев их, поразился: перед ним были совсем девчонки. Однако недолгая беседа с ними заставила изменить первоначальное впечатление. Поистине: встречают по одежке, провожают по уму.

Говорила больше Рая, а стеснительная и наблюдательная Ася дополняла рассказ подружки.

Рая рассказала о штабе немецкого полка и о встрече с рыжим лейтенантом, который подмигивал Асе.

— Мне кажется, недалеко от Карповки есть немецкий аэродром, — смущенно добавила Ася.

— Аэродром? — переспросил Поль. В то время немцы имели численное превосходство в авиации, поэтому штаб фронта поставил задачу — искать вражеские аэродромы, чтобы на земле уничтожать самолеты противника.

— Да. Я заметила: самолеты с черными крестами садятся там и взлетают оттуда.

— Это очень важно, — сказал Борис Константинович. — В следующий раз уточните.

— Хорошо, — согласилась Ася.

— Рыжий лейтенант подмигивал тебе, пригласи его к Антониде Марковне и выпытывай у него, — посоветовал Ашихманов.

— Ни за что! Лучше смерть принять, чем с поганым фашистом миловаться, — решительно отрезала Ася, ее лицо залила краска.

— А если это нужно для дела? — спросил Поль, всматриваясь в васильковые глаза Аси.

— Нет, Борис Константинович, не смогу!

— Ну, хорошо. — Поль не стал раскрывать возникших у него мыслей: надо было предварительно согласовать план дальнейших действий с Ворониным или Прошиным. — Как народ живет там?

— Ужасно, Борис Константинович, лютуют фашисты. — Рая убрала со лба челочку темных волос и продолжала: — Антонида Марковна много порассказала о них. В одной деревне жила колхозница, фамилию я забыла. Ася, ты не помнишь?

— По-моему, Панкова.

— Правильно. У Панковой было четверо дочерей, немцы и местный староста пришли отбирать корову. Женщина умоляла оставить, чтобы дети не умерли с голоду. Офицер приказал увести корову. Женщина обозвала его грабителем, и немец тут же на глазах у детей застрелил ее.

— А кто старостой там?

— Мы не знаем.

— Запоминайте фамилии предателей и пособников, после освобождения нашей земли они сполна ответят за это, — сказал Поль.

— А еще хозяйка рассказала такой случай: недалеко от Карповки, — Ася назвала деревню, — жила семья Прозоровых, сам он был арестован НКВД в начале войны. Когда пришли оккупанты, его жена пригласила немецких офицеров и устроила настоящий пир горой. Потом в доме Прозоровых размещался штаб какой-то воинской части.