В осажденном городе

— Найдутся люди.

— Хорошо. Ни в коем случае нельзя допустить фашистов до переправы, — сказал начальник управления, поднимаясь. Встал и Петраков.

— Только через наши трупы, товарищ комиссар! — клятвенно заверил он.

— Лучше будет, если вымостите дорогу трупами врагов.

— Слушаюсь.

Под вечер дозорные отряда Петракова установили, что одна группа фашистов ведет наступление на переправу со стороны домов специалистов, вторая — просочилась к пивзаводу.

Иван Тимофеевич принял решение атаковать немцев двумя группами. Одну, состоящую в основном из работников управления НКВД, возглавил лейтенант госбезопасности Ромашков Петр Иванович.

Ей было приказано выбить немцев из балки, по которой гитлеровцы продвигались к переправе.

Со второй группой сам Петраков повел наступление на пивзавод, находившийся в ста пятидесяти метрах от командного пункта.

На обоих участках немцы не выдержали натиска чекистов и после короткого боя отошли.

Боеприпасы были на исходе. Начальник управления обещал дать пулеметы и патроны, но доставка их почему-то задерживалась.

Петраков подозвал находившегося недалеко от него лейтенанта госбезопасности Федосеева Валентина Петровича и приказал ему немедленно отправиться на левый берег и доставить боеприпасы.

Федосеев был исполнительным и, кажется, вовсе лишенным страха работником: Волга в районе переправ была хорошо пристреляна немцами, над ней постоянно кружились фашистские стервятники, но Валентин Петрович под вражеским огнем осуществлял бесперебойную перевозку грузов и людей.

Человек высокой моральной чистоты, кристально честный, он забывал о себе, когда дело касалось исполнения долга.

В Красной Слободе Валентин Петрович быстро разыскал комиссара Воронина, тот распорядился собрать все наличные боеприпасы; ящики на эмке доставили к реке, а затем переправили на правый берег.

Опустилась по-южному темная ночь, казавшаяся еще темнее оттого, что в центральной части города продолжали полыхать пожары. Иногда черное небо прочерчивали трассирующие пули, над Волгой повисали ракеты, озаряя переправу мертвенно-бледным светом.

Бойцы замерли в напряжении, ждали новой атаки фашистов. Ждать пришлось недолго. Вскоре после полуночи донеслись автоматные очереди со стороны пивзавода.

— Алексей Дмитриевич, подойди ко мне, — тихо позвал Петраков.

Лейтенант госбезопасности Кочергин подполз к командиру отряда.

— Незаметно проберись поближе, много их там?

Кочергин исчез в темноте. Минут через двадцать он возвратился.

— На пивзаводе немцев нет, стреляли из дома Госбанка.

Отряд вернулся на командный пункт, Петраков разрешил бойцам соснуть часок, а сам вместе с Борисом Константиновичем Полем стал обдумывать план дальнейших действий; первейшая задача — выбить гитлеровцев из домов специалистов и Госбанка: из окон этих домов хорошо просматривается и простреливается переправа. Они знали: ночью с левого берега начнут скрытно переправляться через реку полки 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева; надо было обеспечить безопасность этой операции.

Едва забрезжил рассвет, Иван Тимофеевич дал сигнал к подъему. Усталые, с помятым видом от бессонной ночи, бойцы один за другим выходили из штольни, строились под крутым речным обрывом.

Немцы занимали почти все дома на набережной, от Волги и командного пункта управления их отделяли пятнадцать-двадцать метров проезжей части улицы и крутой, обрывистый берег. Но немногие метры оказались непреодолимыми для гитлеровцев, они так и не смогли переступить эту огненную черту.

Группа чекистов в составе Алексея Кочергина, Петра Ромашкова и Валентина Сердюкова, перебегая от укрытия к укрытию, вплотную приблизилась к строящемуся дому Госбанка. Темные, пустые глазницы окон глядели на Волгу, на переправу; было слышно, как там немцы тихо переговариваются, обсуждают что-то. Чекисты до боли в глазах всматривались в окна, ожидали появления вражеских солдат, чтобы встретить их автоматными очередями.

Когда немного рассвело, в оконных проемах стали различаться силуэты немцев. Они выставили пулеметы, разглядывали в бинокль переправу, левый берег, откуда под покровом ночи переправлялись на правый берег гвардейцы.

Со двора пивзавода, находящегося севернее позиции группы Ромашкова, донесся одиночный артиллерийский залп. Это был сигнал к наступлению.

Чекисты открыли огонь из автоматов по окнам нежилого помещения, послышались стоны и ругань. Тут же по дому были произведены залпы из противотанковых пушек, только что захваченных бойцами отряда Петракова у противника. Обвалился потолок, дом загорелся.

Немцы, очевидно не ожидавшие столь дерзкого нападения, в панике выпрыгивали из окон первого и даже второго этажей, пытались спастись, но немногим удалось это: Ромашков, Кочергин и Сердюков встречали непрошеных гостей дружным огнем из автоматов.

Через несколько минут на помощь засевшим в доме фашистам подошло подкрепление. Пули свистели над головами чекистов.

Вот застонал Ромашков, ухватившись за плечо; разорванный в клочья рукав фуфайки набухал кровью; лейтенант вынужден был уйти на перевязку.