В опасности

Интересно, можно ли будет пить молоко после того, как оно оттает. У меня не хватает духу вернуть продукты, но у меня нет денег, а они обошлись мне в десять фунтов. Я гляжу на покупки, и это уже слишком, все эти дурацкие переживания вкупе со сверлящей болью, и я начинаю тихонько выть, зажав рот курткой.

Вместо того чтобы варить макароны в большой полутемной кухне «Охотников» и, возможно, начать возвращаться к нормальной жизни, я пью виски, лежа в постели, и стараюсь пораньше заснуть.

«Изумрудные ворота» и заведение, где торгуют рыбой с жареной картошкой, уже закрыты, и я думаю, что бы я смогла съесть, если бы не была такой тупой. Суп с острыми свиными клецками. Блинчики со свининой «Му Шу» со сливовым соусом. Или клецки с луком-пореем.

Как же я устала. Если бы прямо сейчас позвонили детективы и сказали: «Мы полагаем, что дело безнадежно. Мы прекратили поиски», я, похоже, испытала бы облегчение.

Глава 29

Утром я еду на машине в кафе, пристроенное к автозаправочной станции на Бристоль-роуд, что в нескольких километрах от Марлоу. Она ничем не отличается от других заправок, но кормят там очень вкусно. Я как-то спросила Рэйчел, отчего так, а она ответила: «Андерс» и указала вилкой на мужчину в белом поварском одеянии и колпаке шеф-повара. В «Охотниках» поесть нечего. Молоко ночью все-таки замерзло и разорвало бутылку. Убрать все это я еще не успела.

По обе стороны Бристоль-роуд уплывают вдаль мокрые сельские пейзажи. Вот тут случилась авария, о которой мне рассказывала Рэйчел, с Каллумом и его подружкой Луизой. Девушка работала в кафе, а он, наверное, ехал ее забрать.

Я проезжаю мимо небольшого белого креста и вскоре сворачиваю с дороги. На заправке торгуют бензином фирмы «Эссо», и ее логотип, красная надпись в синем шаре, возвышается над пустынными полями. Интересно, а Луиза еще здесь работает или нет. Рэйчел говорила, что она похожа на меня.

Увидев Луизу, я невольно смеюсь. Мы и вправду похожи. Меня вдруг охватывает волна радости, и мне приходится осадить себя, чтобы стремглав не броситься к Луизе. У нее каштановые волосы до плеч и высокие, широкие скулы. Она даже двигается так же, как и я, быстро и порывисто, ходит, чуть расставив в стороны ступни.

Пока я выискиваю столик, Луиза выходит на улицу покурить. Курит она, опираясь локтем на ладонь.

На вид ей лет двадцать пять. Она чуть касается губ большим пальцем, когда дым клубами поднимается вверх.

Увидев меня, Луиза, похоже, тоже замечает сходство. Она щурит глаза и слегка кривит рот, словно стараясь удержаться от того, чтобы об этом сказать. На ней темно-синяя блузка и черная парусиновая юбка с надетым поверх нее передником.

– Что желаете? – спрашивает она.

– Пожалуйста, кофе и датские оладьи.

Она улыбается и забирает у меня меню. Когда через несколько минут она ставит на стол чашку и блюдце, я разглядываю ее запястья и локти в ярком свете, льющемся из окна. На руках у нее темно-красные отметины, как ожоги от сигарет, хотя я где-то читала, что подобные следы могут оставаться и от отвертки. На шее и груди у нее светлые складчатые шрамы, как будто от рваных ран или ожогов. Одно ухо чуть деформировано. Несколько пальцев на правой руке узловаты и малоподвижны, словно их когда-то ломали.

Ей больше не приходится скрывать шрамы. Все решат, что они от аварии.

– Парень бил ее, – говорила Рэйчел. – Когда их привезли после столкновения, они оба выглядели не лучшим образом, но все ее повреждения не от аварии. Слишком старые. Это он их ей причинил.

* * *

В тот вечер в «Дак энд Кавер» продолжают сидеть несколько мужчин. У них, наверное, частная вечеринка, ведь заведение должно было закрыться несколько часов назад. Люди в пабе смеются, чуть не падая на стойку. Один из них закрывает лицо руками. Сидящий рядом с ним Кит качает головой и подносит ко рту бутылку.

Я устраиваюсь на скамейке у входа в местную адвокатскую контору напротив паба и снимаю целлофан с сигаретной пачки. Прикуриваю, пряча в ладонях огонек спички. Потом достаю телефон и склоняюсь над ним, продолжая дымить. Я заставляю себя долго не поднимать глаз, а когда все же обращаю внимание на паб, Кит таращится на меня в окно.

Лицо его ничего не выражает, рот чуть приоткрыт. Я не смотрю ему в глаза. Набираю номер своего банка и прижимаю телефон к уху, не выпуская из пальцев горящую сигарету. Когда я снова поднимаю взгляд, сидящий рядом с Китом мужчина тоже таращится на меня. Он пожимает плечами и снова поворачивается к стойке.

Еще через несколько минут я давлю сапогом окурок и направляюсь к муниципалитету. Тисы шумят так, словно сквозь них накатывают волны, и я выжидаю в их тени на тот случай, если Кит увяжется за мной. Над вершинами деревьев на здании городского собрания бьют часы, и я шагаю по Солт-Милл-лейн в сторону мемориала в честь Каллума. Горят все свечи. Импровизированное надгробие очень красивое и мрачно-торжественное, свечи отбрасывают от цветов темно-алые отсветы. Огоньки мелькают у меня в глазах. Я снова перечитываю карточки, но соболезнований от Луизы не нахожу.