В огнях Нью-Йорка

День пролетел быстро. Вечер я встречала за компьютером. Тема никак не давала покоя. Дрожащими руками, словно делаю что-то незаконное, я набрала в поисковике «БДСМ» и покраснела. Пробежав глазами статьи, я немного успокоилась. И Алан, и Донна оказались правы. Люди, играющие в верхних и нижних, не были ни психами, ни сексуальными маньяками. «Изначально сборная аббревиатура звучала, как BDDSSM, где BD (Bondage&Discipline) – неволя и дисциплина, DS (Domination&Submission) – господство и подчинение; SM (Sadism&Masochism) – садизм и мазохизм.» Ой, всё-таки боль? Читаем дальше. «Но господство и подчинение проявляется в большей степени на психологическом уровне, эротическом обмене властью, и в меньшем – на уровне физических действий. Не все мазохисты подчиняющиеся, и не всем подчиняющимся нравится испытывать боль. Не все садисты доминанты, и наоборот, не все доминанты являются садистами». Это должно успокоить? Что-то не сильно успокаивает. Моё существо зажалось в угол и притихло. «Аббревиатура BDDSSM практически сразу была сокращена до BDSM. Появление аббревиатуры относят к началу 1990-х годов». А вот это уже интересно. «Отличия БДСМ от социально агрессивных и/или преступных действий определяются, прежде всего, жёстким соблюдением участниками БДСМ-отношений рамок SSC (safe, sane, consensual) – принципов безопасности, разумности и добровольности. Поскольку, в большинстве своём, БДСМ-активность предполагает моральные и физические воздействия, для отличия естественных психомоторных реакций человека на дискомфорт и боль от сознательного желания прекратить БДСМ-действия используются специальные механизмы. В частности, в любой момент участник сессии может произнести заранее оговоренное стоп-слово (либо жест, либо движение), что будет означать требование безусловного моментального прекращения всех воздействий. Некоторыми парами используется более сложная система сигнализации, которая также позволяет подчинённому партнеру сообщать о допустимости конкретного вида воздействия или силы воздействия». Что ж, звучит совсем неплохо. Я нажала историческую справку. «BDSM как явление уходит корнями в глубокую древность. Одной из самых ранних графических свидетельств садомазохистских сцен сексуальной направленности было найдено в Этрусской усыпальнице в Тоскане. Внутри пещеры Томбаделла Фустигационе (VI век до н. э.) изображены двое мужчин, которые порют женщину палкой и рукой во время любовных утех. Ряд фресок эротического характера, обнаруженных при раскопках Помпей, также содержат элементы БДСМ (порка мужчиной женщины рукой, женщина в повелительной позе над мужчиной и т. п.) Тексты садомазохистского содержания имеются в Кама Сутре. „В силу подобной склонности нанесение ударов – также часть любовного удовольствия. Места ударов – плечи, голова, грудь, спина, бока… Эти удары четырех видов: тыльной частью руки, согнутой ладонью, кулаком и распрямленной ладонью“. (Часть 7, гл. 15—16: О применении ударов)». Вот это да! Я выключила комп. Дальше читать я не могла. Предстояло осознать и переварить уже прочитанное.

Глава 10

Я плавно двигалась под мелодичный PianoRelax, когда внутренняя связь заработала. Резкий звук и мигающая красная кнопка заставили меня вздрогнуть и вернуться в действительность. Огромные часы, висевшие на стене, показывали 22.45. Боже мой! Принц вернулся, а у меня ещё ничего не готово!

Выбежав из комнаты, я понеслась в столовую. Рим стоял у холодильника и увлечённо рассматривал припасы. Оттолкнув хозяина, я вытащила то, что значилось в списке на ужин: салат с креветками и шпинатом, бланкет из телятины с рисом «Креоль», а на десерт лимонный тарт «Клюни». Я только хотела засунуть в микроволновку чёртов бланкет, как Рим снова отодвинул меня.

– Я чего-то не понимаю? А пицца кому?

Я смутилась.

– Шарль испёк её для меня. Я привыкла к фастфуду, знаешь ли, всё на бегу…

– Видимо, ты очень угодила нашему французскому капризуле. Может, угостишь? А я за это угощу тебя хорошим вином!

– А как же, – я схватила лист с меню, – Креоль-мреоль?

– Да к чёрту его. Разогревай пиццу.

Я вытащила итальянский шедевр, сделанный французским поваром, и засунула его в печь. Рим отлучился на пару минут и вернулся с бутылкой.

– Шато Тур де Бонне. Бордо. Красное. Урожай 2001 года.

В винах я не разбиралась. Солдаты, с которыми я воевала бок о бок, периодически заставляли меня глотать обжигающий горло джин, виски или водку, не для удовольствия, а чтобы не замёрзнуть в окопах, или для уменьшения боли, когда обрабатывали мои раны.

– Прекрасно. За что пьём?

Рим усмехнулся.

– За мою новую горничную. Кстати, ты опять в тапочках?

Я покраснела и заёрзала.

– Мой господин хочет, чтобы я переобулась?

– Хочет. Пить вино в Микки-Маусах как-то не-по-взрослому.

– Это зайцы.

Рим надел очки, присел и приподнял мою ногу за щиколотку.

– Правда, зайцы.

– Третье касание.

– Что? – Он посмотрел на меня снизу вверх.

– Ты третий раз коснулся меня. Перечитай контракт. С тебя компенсация.

Рим расхохотался.