Сорокин. Как так семьдесят один?! Сто восемь должно быть, не меньше. Ну, там процента два можно сбросить на недоделки, иначе смысл пропадает.
Ратников. Ты мне скажи: почему такое расхождение в цифрах?
Бурмин. Степан Петрович, это фиктивные проценты. Они уже были, понимаете, были в прошлом отчете. Их нельзя повторять. Мы обманываем государство.
Ратников
Сорокин. Ты, может, все под сомнение поставишь: и детские площадки, и бани, и прачечные, и посадку деревьев? Может, и нас самих под сомнение поставишь?
Ратников. Постой, постой, Иван Иваныч. Видимо, Бурмин просто еще не разобрался в фактах.
Бурмин. Я очень хорошо разобрался.
Сорокин. Хорошо. Вот деревья, древонасаждения. Тоже фиктивные цифры? Вот растет отросточек клена. Фиктивный отросточек? А он растет. И листья на нем тоже фиктивные? И колючки на акациях — тоже фиктивные? А их тридцать тысяч высажено в городе. Фиктивные тридцать тысяч? И воскресники тоже фиктивные? Так, по-твоему?
Бурмин. Фиктивные. Воскресников не было!
Сорокин. А десять тысяч населения?
Бурмин. Опять обман!
Сорокин
Бурмин. Вы снимали людей с производства, сохраняли средний заработок, и они сажали деревья. Было это, Степан Петрович?
Ратников. Ну было несколько раз. Директора предприятий не возражали.
Бурмин. Зачем же писать о воскресниках?
Сорокин. Значит, мы обманываем государство?
Бурмин. Пытаемся.
Ратников
Бурмин. Признать, что в соревновании по благоустройству городов мы не выполнили основных пунктов.
Сорокин
Бурмин. Споткнешься!
Сорокин. Не груби! Надо понимать! Уважать! Не забывать!
Ратников. Ну что ты мелешь? Мы хозяева города, и мы можем по-хозяйски прикинуть, что можно, что успеем еще сделать. И обязательно написать отчет.
Сорокин. Три процента можно сбросить.
Бурмин. Мы ж не в лавочке. Как можно посылать дутые цифры? Так хозяева города не делают.
Ратников. Так, по-твоему, мы плохие хозяева города?
Бурмин. Плохие.
Ратников. И плохо заботимся о нуждах населения?
Бурмин. Плохо.
Ратников. Но факты, факты, товарищ Бурмин!
Бурмин. Факты? Их десятки. Да вот вам: что происходит со вдовой капитана Вихрева?
Сорокин. Не стоит останавливаться на этом.
Бурмин. Тебе все не стоит.
Ратников. Да в чем дело? Какой-нибудь рядовой случай?
Бурмин. К сожалению, рядовой. По проекту Сорокина додумались во дворе одного дома деревянную лестницу снести и выстроить парадное на улицу.
Ратников. Так, прекрасно!
Бурмин. Лестницу сломали, а парадное не выстроили, Люди на второй этаж по стремянке лазают.
Ратников. Какая чепуха!
Бурмин. Не чепуха, Степан Петрович. Ребенок Вихревой сорвался со стремянки и расшибся.
Ратников. Так обратилась бы твоя Вихрева в райжилуправление.
Бурмин. Обращалась.
Ратников. Или в райсовет.
Бурмин. Была.
Ратников. Сорокину сказала бы...
Сорокин. Обращалась...
Ратников. Ну вот...
Сорокин. Я проверил, все в порядке...
Бурмин
Ратников. «Показывает, показывает... Вихрева, Вихрева...». Заладил! Ты-то откуда знаешь?
Бурмин. Я был у нее и видел все сам.
Ратников. Сам? Когда был?
Бурмин. Вчера.
Ратников. Вчера?
Павел. А я был у Вихревой сегодня.
Ратников. Да ты-то что там был, чего ты там не видел?
Павел. Она — жена моего погибшего друга, и, должен сказать, отец, там творится безобразие!
Ратников. Иван Иваныч, в чем дело?
Сорокин. Должны сегодня работать.
Павел. Никто там не работает. Да я не один был, там была и Клавдия Бурмина.
Ратников. Ах так?..
Павел. Отец, что ты говоришь?
Бурмин. Степан Петрович, я повторяю: ваша квартира — не место для обсуждения подобных вопросов. Вы расплачиваетесь за вашу слепоту. За дела Сорокина.
Сорокин. Ты нас травишь, Бурмин!
Женя. Товарищи, перестаньте!
Ратников. Женя!
Клавдия. Идем, отец!
Бурмин. Пошли.
Павел
Ратников
Павел. Что?