В новую жизнь

Поэкзаменовали Сеню и нашли жалкiе остатки знанiй, почерпнутыхъ въ Иванковской школѣ; только прочтенныя за годъ, урывками, книги оставили замѣтный слѣдъ въ общемъ развитiи. Купили тетрадки, Семеновъ принесъ съ урока учебники, Прохоровъ добылъ у знакомаго учителя настѣнную черную доску, глобусъ и даже теллурiй [Приборъ, показывающiй обращенiе земли вокругъ солнца. (прим. автора)] на время, — и занятiя начали съ жаромъ.

Горбатенькiй студентъ — математикъ, прiятель Прохорова, тоже увлекся и вызвался преподавать математику, „по всѣмъ статьямъ“, три раза въ недѣлю. Филологъ Васильевъ предлагалъ также свои услуги, но “силъ“ и такъ было достаточно. Предлагались даже средства на покрытiе издержекъ, но Прохоровъ заявилъ, что въ „критическую минуту“ будетъ предложено желающимъ сдѣлать „звонкiй вкладъ въ науку“.

Занимались вечерами, послѣ семи. Семеновх взялъ на себя русскiй языкъ, природовѣдѣнiе, Законъ Божiй и чистописанiе; Прохоровъ — географiю и исторiю, съ начатками политической экономiи, безъ чего, по его мнѣнiю, „ни чорта не получится“; горбатенькiй студентъ — математику. И надо было видѣть, какъ велось дѣло!.. Прохоровъ жилъ въ эти часы, рисовалъ широкiе горизонты, давалъ блестящiя картины. Раздвигались узкiя стѣны комнатки на 4-мъ этажѣ, событiя былой жизни проходили живыми образами. Казалось, весь мiръ оживалъ въ глазахъ Сени: эти уроки исторiи онъ никогда не забудетъ. Съ утра студенты уходили въ клиники, вечера, до 7–8 ч. проводили на урокахъ, а Сеня весь день занимался.

Черезъ недѣлю, послѣ начала занятiй, прiѣхалъ Николай изъ деревни.

Какъ оказалось, письмо Кирилла Семеныча гдѣ-то пропало.

Какъ и ожидали, отецъ съ первыхъ же словъ заявилъ, что „намъ это, стало быть, не подходитъ“. Сеня стоялъ въ уголкѣ и съ трепетомъ ждалъ, чѣмъ кончится дѣло. Тысячи доводовъ приводилъ Прохоровъ, переходилъ въ пылу спора всѣ границы, дѣлалъ экскурсiи въ область исторiи, говорилъ о Ломоносовѣ, о Кольцовѣ, о великомъ значенiи „сознательного труда“; но Николай всѣ его доводы разбивалъ однимъ словомъ:

— Не по насъ это…

Онъ благодарилъ, что „прiютили мальчишку“, но стоялъ на своемъ.

— Сбирайся!.. въ деревню возьму, ежли у Иванъ Миколаича не опредѣлю, у золотаря… — сказалъ онъ Сенѣ. — Благодаримъ покорно на угощенiи… Прощенья, баринъ, просимъ… Вы нашего состоянiя не понимаете… Какъ вы изволите быть господа хорошiе… а мы мужики…

— Тьфу! — плюнулъ Прохоровъ. — Дерево, и больше ничего!.. Баринъ да баринъ… Во-первыхъ, я не баринъ!.. „Ваше положенiе“ да „ваше положенiе“… Какое наше положенiе?.. Зимой вотъ здѣсь, а лѣтомъ… вотъ этими бѣлыми руками землю пахалъ да косилъ… Да, пожалуй, не хуже тебя…

Николай удивленно поглядѣлъ на студента.

— Тысь, какъ землю?..

Тутъ Прохоровъ не далъ Николаю одуматься. Снова посыпались доводы.

— Мой отецъ и сейчасъ пашетъ землю… Я самъ пробивалъ себѣ дорогу… Что же, я хуже рабочаго, а? хуже васъ?..

Николай смутился. На него строго глядѣлъ студентъ и требовалъ отвѣта. И Николаю показалось, что онъ обидѣлъ этого „горячаго барина“.

— Придетъ время, — горячился Прохоровъ, — вырастетъ твой Сенька такимъ же дер… — онъ хотѣлъ сказать — „деревомъ“ — какъ ты, будетъ за станкомъ торчать да спину гнуть, ничего не понимая… онъ тебѣ тогда припомнитъ нашъ разговоръ… Ты его-то спросилъ, хочетъ онъ или нѣтъ?..

Николай взглянулъ на Сеню, уже натянувшаго пальтишко. Тотъ пугливо смотрѣлъ на него заплаканными глазами.

— Такъ рѣшай же его судьбу!.. Волоки его въ мастерскую. Волоки!..

Отецъ Сени задумался. Въ его утомленной отъ долгихъ разговоровъ головѣ происходила медленная, тяжелая работа.

— Денегъ у меня нѣтъ… бѣдны мы… — вдругъ сказалъ онъ.

— Тьфу ты, господи!.. да вѣдь ничего намъ не надо!

— То-ись, какъ, даромъ?.. А харчи тамъ?..

— Ничего не надо… Поучимъ его годъ, а тамъ увидимъ…

— Такъ вотъ онъ, студентъ-то кто, — какъ бы про себя сказалъ Николай и замолчалъ.

— А что?

— Да… болтали все… бунтуютъ они и все такое… А выходитъ-то… за насъ вы… понимаете все, какъ есь… Ежели ваша милость будетъ… что жъ… пущай его остается… И по Писанiю будете учить?…

— Ну, конечно…

— А ты, Сенька, Бога не забывай!.. Въ постъ скоромнаго не лопай!.. Слушайся!.. Вы ужъ его, еже-ли что… посѣките, али какъ.

— Да ужъ ладно…

— Такъ легонько, ежли забалуетъ… На вотъ… купи себѣ калачика, — сказалъ онъ Сенѣ, давая гривенникъ. — Завтра ужъ побываю… Прощенья просимъ, господа хорошiе… — Онъ простился со студентами за руку, пошелъ къ двери и вернулся.

— Бѣлаго-то хлѣба ему не надо… баловство. Такъ, ежели остаточки… Чай-то въ прикуску… А на сапоги ему я вышлю къ празднику… Счастливо оставаться!

Глава XVI. Визитъ