В Нью-Йорк за приключением

Он был уверен, что ничего такого не говорил.

- Я сказал, что сниму ей квартиру? Я это сказал? Какими словами?

- Ну, раз уж ты решил устроить мне допрос, - обиделась Джина, наверное, я не точно передала твою фразу. Когда мы это обсуждали, я спросила, не сможешь ли ты подыскать ей жилье, съемную квартиру или что-нибудь в этом роде, и ты ответил: "Да, конечно".

- Я же не думал... - Но Гиб не мог признаться, что на самом деле не верил, будто за этим разговором что-то последует. Он был очень многим ей обязан. А она так редко что-то просила.

Но только... только... Хлоя...

- Нет еще.

- Нет? - ужаснулась Джина.

- Я же сказал, пока еще нет, - пробурчал Гиб, чувствуя себя загнанным в угол. - Я что-нибудь найду.

- Ты не пожалеешь, - заверила его Джина, тут же забыв о своей обиде. Я уверена, что это пойдет на пользу вам обоим. Хлоя такая умница. И очень трудолюбивая, Гиб. Что бы ты ни попросил у нее, она все сделает.

- Можешь не говорить, - сухо ответил Гиб, покусывая губы, чтобы не проболтаться о том, что Хлоя уже сделала.

Вот бы Джина удивилась. Да и сам он, чем больше думал об этом, тем сильнее удивлялся. Но рассказывать не хотел. Он ни с кем не собирался делиться воспоминаниями о голой Хлое Мэдсен.

- Она и сама неплохой фотограф, - продолжила Джина. - Конечно, до твоего уровня ей далеко, но она делала отличные снимки для "Вестей".

"Коллервильские вести" были местной еженедельной газетой, в редакции которой работала Джина. По-видимому, там она и познакомилась с Хлоей. На страницах "Вестей" печатались фотографии местных свиней-рекордсменок, супругов, отметивших пятидесятилетие свадьбы, футбольных игроков из школьной команды, забивших наибольшее число голов, и для разнообразия "высокохудожественные" пейзажи, запечатлевшие бескрайние поля, засеянные кукурузой и соей.

- И это вдохновило ее на поездку в Нью-Йорк?

- Не совсем. - Джина помолчала. - Думаю, к этому решению ее подтолкнула монахиня.

- Монахиня!

- По-моему, все началось со статьи о ней, которую писала Хлоя. С тех пор в ней что-то изменилось. Она стала какой-то беспокойной, начала задумываться о том, что делать дальше...

Танцевать голой? - улыбнулся Гиб.

- Она три года проработала воспитательницей в детском саду, прежде чем перейти в газету.

- Воспитательницей? - Ну и ну, он видел голую воспитательницу!

При этой мысли его снова охватило возбуждение. Зато стало ясно, почему она носит такие строгие платья.

- Хлоя отлично ладила с детьми. Она любит их, но и эта работа ее не вполне устраивала. Она не была уверена, что готова посвятить этому свою жизнь, и в прошлом году устроилась в газету.

- И у вас ей тоже не понравилось? - поинтересовался Гиб.

- Ну, не знаю, понравилось ей или нет. Но она прожила в Айове всю жизнь. Ей хочется увидеть новые горизонты.

Вот дуреха, - подумал Гиб.

- Здесь ей делать нечего, - возразил он. - Она слишком наивная, слишком доверчивая.

- Но у нее же есть ты...

- Ни фига у нее нет! Я ей не нянька!

- Конечно, нет, - торопливо сказала Джина. - Я и не ожидала. Просто... надеялась, что ты... присмотришь за ней.

Еще чего не хватало.

- Она научится всему, что может тебе потребоваться...

О, Боже!

- И тебе ведь все время нужна новая помощница...

Они что, с Эдит сговорились?

- И она именно та девушка... - Неожиданно Джина умолкла.

Наступила долгая тишина. Угрожающая тишина. Тишина, которую Гиб не решался нарушить. Он надеялся, что Джина тоже не решится. И так ясно, что она хотела сказать.

Девушка, на которой ты мог бы жениться.

Джина давно хотела, чтобы он женился и вернулся в Айову. Она не преставала надеяться с тех самых пор, когда он решил пройти летнюю практику у известного фотографа Камило Воланте двенадцать лет назад.

В то время Джина не понимала, что им движет.

- Тебя же не интересуют знаменитости, - сказала она.

- Зато интересуют люди, - ответил Гиб. Он всегда хотел снимать людей. Работа с Камило Воланте предоставляла ему уникальную возможность поучиться у выдающегося фотографа, специализирующегося на портретах знаменитостей. Гиб надеялся, что приобретенные им навыки пригодятся ему в дальнейшей работе, когда он будет снимать то, что захочет сам.

Таким был его план.

В то время он рассчитывал вернуться в Айову.

Но жизнь меняет любые планы. И летняя работа переросла в осеннюю. А после все изменилось безвозвратно. И Гиб решил не возвращаться.

Джина радовалась его успехам, но и не стеснялась спрашивать, почему он забросил свою мечту фотографировать людей самых разнообразных профессий и слоев общества. Точно так же она не стеснялась говорить о том, как было бы здорово, если бы он нашел наконец хорошую женщину, женился бы, вернулся в Айову и делал фотографии фермеров и свиней-рекордсменок.

- Она не в моем вкусе, - решительно заявил Гиб, давая понять, что понял ее намек.

- Что? А, ты имеешь в виду Хлою? - Джина весело рассмеялась. Естественно. И Хлое ты не нужен. Она помолвлена, Гиб. А в сентябре выходит замуж.

Замуж? Хлоя?

Как ни странно, у Гиба перехватило дыхание. Такой реакции он и сам от себя не ожидал. Почему его это волнует?