В недрах секретных архивов

Последний стал подготовлять поджог нефтяных полей в Тампико на случай, если мексиканское правительство попытается продать нефть союзникам. Через несколько дней Берлин послал телеграфное распоряжение своему дипломатическому представителю о необходимости войти в сношения с ирландским ирредентистом Роже Кэзман (Роджер Кэйзмент — прим. В.К.) для организации систематического саботажа в США. Кроме того, ему было предложено всеми имеющимися в его распоряжении средствами организовать диверсии на основных железнодорожных линиях Северной Америки, особенно на линии Канада — Тихий океан.

Как выяснилось впоследствии из заявления государственного секретаря по иностранным делам Лансинга, последние поручения были переданы через посольство одной из северных стран; они были быстро расшифрованы англичанами.

Тем временем Германия продолжала доискиваться, каким образом могли быть перехвачены ее секретные телеграммы.

Она все еще не верила, чтобы ее дипломатический код мог быть похищен, и дошла до самых невероятных предположений.

Что касается Экхарда, то он в свою очередь беспокоился о том, как бы его не обвинили в небрежном ведении работы.

После его обстоятельных объяснений германское правительство принуждено было искать ключ к этой тревожной тайне вне Мексики. Но все оказалось напрасным. В то время оно никак не подозревало, что причиной его неудач была английская контрразведка.

Когда президент Вильсон опубликовал текст пресловутых телеграмм Циммермана к Бернсдорфу, английская разведка постаралась отвлечь от себя подозрения немецкой разведки, направив ее по ложному пути. С этой целью в Лондоне было напечатано сообщение о произведенном якобы налете агентов американской контрразведки на кабинет Экхарда в Мексике. Предусмотрительно была пущена версия о том, как американским полицейским удалось вскрыть сейф доктора Магнуса, начальника канцелярии при германском посольстве в Мексике.

Кроме того, вслед за опубликованием сенсационной телеграммы Циммермана газета «Дейли Мэйл», воспользовавшись этим предлогом, подняла яростную кампанию против методов секретной работы вообще и против английской контрразведки в частности. Все эти фантастические рассказы, опубликованные в большой английской газете, были составлены руководителем английской контрразведки Реджинальдом Холлом в тайниках кабинетов на «Ивнинг Стрит» [3].

Сам вдохновитель английского шпионажа позднее сознался в этом трюке в газете «Дейли Мэйл» от 31 октября 1925 года.

Он писал:

«Известно, что мы стремились к тому, чтобы помешать Германии слишком высоко расценивать нашу разведывательную работу.

Когда президент Вильсон опубликовал знаменитую телеграмму Циммермана, в которой содержались предложения, сделанные Мексике Германией, я позаботился о том, чтобы Германия никогда не могла заподозрить наше участие в этом деле.

Спустя некоторое время газета «Дейли Мэйл» поместила резкую передовую, в которой содержалась очень жесткая критика работы английской секретной службы».

«Дейли Мэйл», — продолжает Реджинальд Холл, — оказывала нам во время войны большую помощь; даже в настоящее время я не имею права рассказывать подробно об услугах, оказанных этой газетой. Среди наших работников имеется традиция — никогда не говорить о своей работе, и если бы не были недавно напечатаны письма доктора Пажа, посла США в Лондоне, я продолжал бы молчать и сейчас».

Как немецкий секретный дипломатический код попал к англичанам

Указывая, что наличие германского дипломатического кода дало возможность прочесть телеграммы, разглашение которых было одной да причин объявления войны США, Реджинальд Холл, однако, никогда не хотел рассказать о том, каким образом попал к нему в руки этот документ.

Выступая в, 1925 году на одной из конференций в Эдинбургском университете, Бальфур заявил, что «раскрытие германского кода было необычайно ценной услугой, оказанной союзникам, и поразительно, что до сих пор никто не вознагражден за эту гигантскую услугу…»

Мы можем сообщить Бальфуру имя человека, которое он так хочет знать.

С первых месяцев войны контрразведки союзников усиленно старались овладеть дипломатическим кодом Германии, с помощью которого последняя поддерживала связь со своими представителями за границей. Легко понять, какое важное значение имел этот код.

После многочисленных поисков было установлено, что один экземпляр кода имелся в германской комендатуре в Брюсселе. Но он тщательно охранялся. Личный состав радиотелеграфной станции, принимавшей официальные сообщения, был очень небольшой и вполне надежный.

Помогла случайность. Неожиданная порча радиопередатчика заставила немцев для ускорения ремонта прибегнуть к помощи молодого инженера Александра Сцека, известного специалиста.

Сцек был грубо «реквизирован» 27 ноября 1914 года и отправлен под сильным конвоем в помещение комендатуры.