В небе только девушки! И…я

– Пожалуй, не стоит.

Микулин вышел из кабинета и направился на два участка по доводке двигателей. Часть рабочих его знала, особенно пожилые, все-таки он часто бывал здесь, в Воронеже, где строились самолеты Туполева, которые летали на его двигателях. Двигатели АМ не были лицензионными копиями известных марок, это советские двигатели, и их создатель шел вдоль конвейерной линии, где сначала разбирали АМ-38Ф, а потом собирали АМ-38ФНТК. Цикл был полный и механизированный. Молодежь работала на разборке, сразу бросилось в глаза, что большинство крепежа сразу шло в сторону, на переработку. В том числе анкерные шпильки все выворачивались, хотя это трудоемкая операция. Так как на его завод шла масса рекламаций по обрыву шпилек, он прошел в цех, где шпильки отпускали, затем помещали в какой- то агрегат, который жутко грохотал. Видно было, что все шпильки крутятся: резьбовые части торчали из агрегата.

– Что это за операция? – прокричал он рабочему на ухо, который ради этого снял наушник.

– Виброупрочнение.

Название было незнакомым. Микулин осмотрел шпильки. Поверхность работающей на разрыв шпильки была как будто побывавшей в песке на берегу моря. Следов токарных резцов не стало. Рядом на подобном стенде проходили обработку и шатуны двигателей. Затем закаливание, тоже на стенде с высокочастотным нагревом, быстро и с большой точностью по температуре и времени. Шпильки ныряют в масло, контрольный стенд замеряет твердость по Бринелю, выборочно из партии. Александр Александрович смотрит на результат и удивленно поднимает свои густые брови. Вот они лишние сотни киловатт. Рядом рвут, контрольно, один из партии шатунов. Величина начала текучести на двадцать процентов больше, чем у заводского. Одна операция, и такой результат. Надо внедрять! Полированные коллекторы его уже не удивили, а вот у инжекторной группы он застыл, и надолго. Разбирался, почему у них она работает, а на заводе в Рыбинске сделать этого не удалось. Перемудрили с пуском, здесь – центральная форсунка и фор-камеры для остальных на всех цилиндрах, а на заводе пытались применить инжектор БМВ с «Мессершмитта-Е». Такой схемы Микулин еще не видел. Ну да, «коза» имеет право говорить, что это другие двигатели. Даже коленвал дорабатывают. Он обратил внимание, что на сборке все приводы газораспределения и направляющие толкателей заполняют какой-то черной смазкой.

– Что это?

– Молибденит, идет в качестве присадки к маслу Shell 20–40. – В его двигателе все смазывалось парами масла.

– Какой ресурс у двигателя?

– Двести часов. – У него двигатель «Ф» держал мощность 75 часов.

Недолго постоял у стенда с собранным двигателем, изумленно глядя на саблевидный шестилопастной винт. Затем развернулся и пошагал назад в кабинет «начальницы».

– У себя? – спросил он у красавицы в майорских погонах и с целым иконостасом на груди.

– У Александры Петровны товарищ Кузнецов. Посидите.

– Вы все-таки доложите, что я появился. Николая Дмитриевича я прекрасно знаю. – Мэтр советского авиамоторостроения не собирался сдавать позиции. Зам Климова тоже был здесь, значит ЦУ прошло по всем КБ, и надо захватывать лучшие куски. Настя пожала плечиками, но трубку сняла и тихо в нее сказала, что вернулся Микулин.

– Пусть войдет.

Николай Дмитриевич встал, приветствуя Микулина, конкурента и представителя «старой школы».

– Александра Петровна, насколько я понял, на Ме-1п нет редуктора и винт имеет шесть изогнутых лопастей. Так?

– Так.

– Следовательно, концы лопастей движутся со скоростью выше скорости звука. Так?

– Так.

– То есть есть возможность создать сверхзвуковой поток уже на первой ступени турбокомпрессора. Так?

– Точно так.

– Расчеты есть? Данные продувок?

– Расчеты есть, а труба ТР-101 еще не готова, через два месяца войдет в строй.

– Это очень многое меняет, уважаемая Александра Петровна. Я готов взяться за это техзадание. Кстати, признаю, что здесь выпускается совсем другой двигатель, от моего двигателя только буквы. Вы были правы. Но топливную систему непосредственного впрыска требуется передать мне на завод, у нас с этим вопросом дела гораздо хуже обстоят, и все по технологиям упрочения шатунов и шпилек. Так как детали одинаковые, то нет смысла изобретать велосипед. И не пытайтесь отказываться, через НКАП и через товарища Сталина надавлю. Серийным двигателям это просто необходимо. Еще вопрос: что такое молибденит и где вы его берете?

– MoS₂ – порошок сульфида молибдена с величиной зерна 3-10 микрометров. Молибденит – сырье для производства молибдена. Его применяют в электролампах накаливания. Очищаем, дополнительно мелем и используем как присадку к маслу, вместо фосфатирования поверхностей трущихся деталей. Но в этом случае нельзя использовать бумажные и войлочные фильтры. Они эту присадку не пропускают. Только щелевые.

– Разрешение на использование импортного масла как получили?

– Это еще в сорок втором, при утверждении проекта. А сейчас масло идет с Бакинского завода.

– Угу. Но вы понимаете, что новый двигатель потребует кучу новых материалов.