В небе только девушки! И...я (СИ)

Пришлось согласиться, что да, в задании дано это число, к тому же нолик к нему я сам приписал. Доложились Сталину. Тот не понял, что произошло, и сразу же потребовал ставить его на поток у Микулина в Москве. А лопатки производятся только у меня. Пришлось нам лететь в Москву, и говорить, что выполнить эти требования мы сможем, лишь наладив массовое производство лопаток в Воронеже, а навесное оборудование и валы с дисками можно производить в Москве. А нас, в Воронеже двумя руками держит низконапорная ГЭС, которую никак не введут, из‑за войны. В результате производство стали для валов ушло в Электросталь, под Москвой, и это было решением проблемы.

В это же время Ивченко сдал свой АИ мощностью 3000 лошадей. С ним вопросов не возникало, у него температура перед лопатками всего 1060, никакого охлаждения и полых лопаток не нужно. Три варианта компоновки выхлопа: истребительный в обе стороны, правый и левый. Направление вращения изменяется редуктором. А Люлька сделал небольшой двухконтурный двигатель со степенью двухконтурности 1,5. Всего 2200 килограммов тяги, но, получил удельный расход на взлетном режиме 0,65 кг/кгс в час. При весе двигателя всего 425 килограммов. Правда, режимы у него предельные: 1420 градусов перед турбиной. А тяга? Всегда есть возможность добавить форсажную камеру, главное условие он выполнил: двигатель работает долго. Именно он, на двух спаренных пилонах пошел на танкер, корпус которого был готов, и встал на летные испытания. Второй корпус отправили в ЦАГИ на слом. Весной 44–го, под самый занавес войны, мы выкатили его из ангара. Машинка замечательная тем, что может исполнять много функций: танкер, бомбардировщик, в том числе и ядерный, десантная, пассажирская с двумя палубами, грузопассажирская, с посадкой как на бетон, так и на неподготовленные площадки. Крыло переменной стреловидности и ламинарное. Использование титановых сплавов, отклоняемого носка, мощной механизации и механизма обратной тяги давало исключительно широкие возможности для машины. Отрыв, машина в воздухе. Шасси не убираю, делаю два круга над аэродромом по коробочке и сажусь. Летает! На следующий день замерили скорость: 780 км час на 11000 метрах, выше начинает падать. Вооружение — спаренная 23–мм пушка НР-23 в корме, носовая спаренная установка, и две башенные установки у кабины экипажа, бомбовый прицел ОПБ-11р с РЛС 'Кобальт', транспортер для сброса бомб через кормовой люк. Экипаж — 8 человек. Гермокабина, кислородные приборы для десанта. Дальность 12000 км со штатными баками.

Даже не закончив заводских испытаний, летим в Чкаловск. На свой страх и риск беру с собой Бартини. Это — его машина. По прилету ждем Сталина. Долго ждем, через три часа появляется он и Лаврентий Павлович. За ними на аэродром въезжает странный грузовик, явно американский, с прицепом для перевозки танков. Вот гады! Они привезли масс — макет РДС-1.

— Ви сказали, Александра Петровна, что машина может работать бомбардировщиком. Это — масс — макет нашего 'изделия', арганизуйте его сброс.

Пожав плечами, весь экипаж и 'прикомандированный' зэк вытаскивают и устанавливают аппарели. Цепляют лебедкой 'изделие' и втаскивают его на борт.

— Готово!

— Взлетайте! И выполните сброс.

Делаю четыре захода, чтобы определить ветер. Настя вся в расчетах. Готово. Единственное 'но', сколько бомба будет сходить с аппарели? И фиг с ним! Тут точность особая и не нужна. Попасть бы по аэродрому! На боевом! Кормовой люк открыт. Сброс! Это вытяжного парашюта. Затем машина подпрыгнула, освободившись от 6 тонн веса. Стабилизирующий вышел, раскрытие, вышел основной, и 'изделие' плавно заскользило к земле на скорости около 20 метров в секунду. На высоте подрыва оно находилось над аэродромом, а приземлилось почти на полкилометра дальше.

— Следуйте на посадку.

На земле мы выстроились вдоль самолета. Подъехали 'высокие представители партии и правительства'. Доклад, представление участников. Ну и последний из участников выдал:

— Заключенный Бартини, Роберто Людвиг, статья 58–1 г, 10 лет, конструктор самолета Т-117.

У Сталина дрогнули усы в улыбке, и он протянул руку. Обменялись рукопожатиями, затем Иосиф Виссарионович повернул голову в сторону наркома НКВД:

— Лаврентий! Это твоя недоработка!

Лаврентий Павлович, тоже улыбаясь, пожал руку Бартини.

— Мы рассмотрим этот вопрос, товарищ Бартини.

Везут в Кремль, вместе с Бартини.

— Сколько машин сейчас заложено?

— Семь. — отвечает Роберто Людвигович, — Два бомбардировщика, военно — транспортный, два танкера, пассажирский и специальный.

— Что такое 'специальный'?

— Для перевозки… особенных пассажиров, например, членов правительства или верховного командования. Дополнительно установлена различная аппаратура связи и управления. И салон сделан… богаче, что‑ли, скорее, удобнее. Что‑то вроде 'люкса' в гостинице.

— Понятно. Такие машины скоро понадобятся. Александра Петровна, вплотную займитесь испытаниями в НИИ ВВС. Немецких литейщиков получили?