В нашем квадрате тайфун

Впереди музыканты, строем, в одинаковых белых костюмах. За ними — родственники жениха, а дальше, сопровождаемый колонной друзей и знакомых, сам жених. Это красивый мужчина с усиками. Он сидит в машине, усыпанной цветами. Глаза жениха от усталости неподвижные, круглые.

Навстречу жениху выходят родственники невесты. Возглавляют шествие женщины — цветник зеленых, красных, лиловых сари. В первом ряду две взрослые особы и одна девочка лет семи.

— Мать невесты, — объясняет мне юноша с кинокамерой. — Тетя невесты и младшая сестренка.

Девочка несет гирлянду цветов. На голове у матери сложное блестящее сооружение: металлический кубок с зелеными листьями, а в нем золоченый кокосовый орех. От юноши с кинокамерой, снующего в толпе, я узнаю, что орех — символ благополучия, а в кубке вода. Мать невесты держится степенно, прямо, чтобы не пролить и капли священной влаги. Вода и листья только что освящены брамином. Молясь, он призывал к новобрачным благословение всей Индии, ее рек, ее полей, лесов и гор.

Отец жениха, сложив ладони, кланяется матери невесты и двум ее спутницам и угощает их: кладет каждой в рот по кусочку чего-то… «Сладости», — поясняет юноша с камерой, страшно занятый в эту минуту. Ведь начинается церемония встречи двух семей. Отец жениха нагибается, принимая от девочки гирлянду. Трубачи неистово выдувают, ускоряя ритм, горячую, страстную мелодию. Возможно, под нее некогда исполнялись бурные пляски в честь богини плодородия.

Женщины отходят в сторону, они уступают дорогу мужчинам. Лицом к лицу встали отец невесты и отец жениха. Они не кланяются. Оба рослые, плотные, с серебром в волосах, они, улыбаясь, толкают друг друга, тузят, и вот уже обе мужские партии, смеясь и пыхтя, смешались в доброй потасовке, сохранившейся от тех времен, когда невест умыкали силой оружия…

Теперь жениха наконец выпускают из душной машины и под музыку, ружейные салюты ведут в дом.

Внутри, в просторной квартире, столы, батареи бутылок и кувшинов с фруктовым соком. Да, только сок — ананасный, манговый, апельсинный — ведь в Индии сухой закон, да и нет в народе охоты к крепким напиткам. Стоят высокие кресла-троны для новобрачных. Невесты не видно: она в своей комнате молится богу Вишну, чье расположение сейчас особенно важно. Она, как и всякая индийская девушка, мечтает быть такой счастливой в браке, как Вишну и его супруга Лакшми.

И вот церемония близится к концу, жених и невеста теперь под одной кровлей. Остается совершить заключительный обряд. Посреди комнаты устроен очаг, горит светильник. На огонь сыплют из пакета кукурузные хлопья фабричной выделки — приносят жертву. Жених и невеста обходят очаг кругом.

До этого момента свадьбу можно прервать в любую минуту. Семь шагов вокруг огня — непременно семь— делают жениха и невесту окончательно мужем и женой. Понятно, если они уже зарегистрированы у городских властей.

Юноша прячет в футляр свою кинокамеру. Рубашка на нем мокрая. Я спрашиваю, кто он. Репортер кинохроники? Нет, он сам по себе. По заказу состоятельных людей снимает семейные торжества и этим кормится. Лестно ведь, кроме подарков, сохранить на память и фильм.

— Тут жениха берут в дом. У отца невесты два магазина. Ну, жених поплоше.

— Что у него?

— Небольшое кино. Правда, есть виды на наследство.

Тем временем и Игорь Петрович закончил съемку. Разумеется, он отщелкал пленку до конца.

— А корова! — напомнил я.

Он забыл о ней. Судьбе угодно было пошутить: мы столкнулись с коровой как только вышли из дома. Уважаемая буренка стояла у самой арки и, кажется, намеревалась ткнуть рогом в нестерпимую красноту. Перед коровой деликатно расступались, ее ласкали. Быть может, ее присутствие считается в таких случаях хорошим предзнаменованием.

НОСОМ К НОСУ С АКУЛОЙ

Нет, я не вступал в бой против акулы с ножом в руке, подобно героям сказок народов Азии. Все было куда прозаичнее. Я прижался к толстому стеклу, а с другой стороны вяло, без эмоций подплыла акула. Она уперлась в стекло своим белесым острым носом и приоткрыла дугообразный рот, показав ряд отлично наточенных природой зубов.

Неведомо, какие импульсы рождались при этом в акульей башке. Возможно, акула была ручной и попросту радушно улыбалась мне.

Мне подумалось, что мы в сущности обижали акулу, уподобляя ей двуногих хищников, куда более опасных. Говорящих по-английски, по-португальски, по-голландски.

Бомбейский аквариум по заслугам входит в программу туристского «сайт-сиинг», он один из самых больших в мире. Вы прогуливаетесь по коридорам и смотрите в широкие, застекленные окна, проделанные в стене. Сдается, вы в какой-то батисфере, опущенной на дно океана.

Странные хороводы водят вокруг водоросли, поднимаясь к поверхности, «цейлонские ангелы» — маленькие, плоские, пестрые рыбки. Это брачная игра.

Тревожно пульсирует среди камней мешкообразная розовая актиния. Она хищница, горе существам, которые попадут в ее щупальца. Но вот ринулась к ней полосатая рыбка, храбро влезла внутрь актинии… Самоубийца! Вовсе нет, она живет внутри актинии, очищает ее, служит ей санитаркой.