В нашем квадрате тайфун

Владимир Германович сидит в замысловатой позе, на столе или верхом на стуле. Его ненецкая узорчатая малица брошена на подоконник. Иногда он забывает наши фамилии, все остальное он держит в памяти. Тысячи названий племен, селений, урочищ, легенды, обычаи… Народы дальних стран оживают перед глазами, охотятся, собирают рис, справляют свадьбы, сражаются — так красочны его лекции. Не верится, что Владимир Германович был только на Чукотке, куда сослало его царское правительство. Кажется, он жил и с кубу среди джунглей и с даяками в горах Борнео. Сам бил на лету птиц из духовой трубки отравленной стрелой.

— Что вы знаете о материальной культуре даяков и кубу? Жилища, орудия труда…

Кубу-одно из самых отсталых племен на свете. Это мне известно твердо. А вот жилища… Ах, да, простейшие навесы из пальмовых листьев, на столбах из бамбука или… Еще недавно добывали огонь трением двух палочек. Теперь у них огниво. Выкапывают съедобные коренья, стреляют из лука разную лесную живность. Живут на одном месте полгода, самое большое год.

Даяки выше по культуре. У них деревни, поля. В большом доме, под крышей с острым коньком наподобие рогов буйвола, помещается целый род. Но есть и бродячие даяки. Своего языка ни даяки, ни кубу не имеют. Говорят на языках более культурных соседей.

— Точнее! Каких соседей? Э, Всеволжский… То есть нет — Дружинин! Я же рассказывал…

И сейчас, вспоминая то время, ощущаешь дрожь зачетной сессии. Он, конечно, рассказывал, но что? Множество народов, языков, удивительные контрасты — кочевое племя кубу, а рядом с ним сунданцы, носители высокой и древней культуры, или яванцы с их богатейшими традициями в музыке, в танце. Несколько алфавитов…

Но ведь надо отвечать точнее, подробнее… Кажется, пол аудитории опускается под тобой, трещит. Неизбежный провал! А Владимир Германович спрашивает еще о чем-то. Теперь уже все равно…

И вдруг спасение! Нет, не спрашивает! Он забыл обо мне, забыл, что мы пришли сдавать зачет. Он снова говорит нам об Индонезии.

В нынешнее время, кажется, перевелись профессора-чудаки. Тогда они были. Чудаки в смысле научной одержимости, необузданной, ломавшей подчас рамки учебного распорядка. Таким был и Тан-Богораз. Вот он опять ведет нас в путешествие, всегда увлекательное. Мы не только наблюдаем, мы вступаем в бой. Он громит колониалистов, громит их ученых оруженосцев, утверждающих, что есть народы, по природе своей неспособные к культуре. Обреченные быть дикими, нищими. Быть слугами белой расы, будто бы высшей. На такой позиции стоят многие этнографы за рубежом — в Англии, Франции, Голландии.

Наивность? Лицемерие? Можно подумать, предки этих джентльменов не носили звериных шкур, не ходили на охоту с кремневыми копьями. Появлялись на свет цивилизованными, в смокинге, с сигарой в зубах.

Густые брови Владимира Германовича шевелятся, топорщатся. Нечистый прием, господа колониалисты! Хотите собственное преступление возвести в закон естества. Кто разорил древние культуры ацтеков в Мексике, инков в Перу, яванцев, цейлонцев? Вы! По вашей вине затормозилось культурное развитие сотен миллионов людей!

— Э, Анисимов! Э, нет, Дружинин! — вдруг спохватывается он.

Гроза возвратилась. Спасенья нет! Я ничего больше не знаю ни о даяках, ни о кубу.

Спросил бы лучше о чукчах! Или об эвенках! Индонезия далеко, власть негодяя Химскирка и ему подобных там не кончилась. И когда-то она кончится! Гораздо важнее знать наших сограждан на Таймыре, у Берингова пролива, в тайге на берегах Енисея.

Словом, я провалился — срезался на этнографии Индонезии. Не в оправдание, а в объяснение: наши помыслы были тогда прикованы к Сибири, к Дальнему Востоку. В Ленинграде по инициативе Тана-Богораза создавался Институт народов Севера. Студенты чукчи, эвенки, ненцы, манси — будущие учителя, врачи, инженеры— вот оно, главное, живое наше доказательство в споре с расизмом. В маршруте этих племен нет больше мучительного, кровавого перегона — капитализма. Прямо в новую эру свободы!

…Я вспомнил события тридцатилетней давности. В прежние века мало что менялось за такой срок. А теперь… Как далеко перекинулся, каким пожаром бушует огонь, испепеливший колониализм на окраинах России!

ВСТРЕЧА В ДЖАКАРТЕ

Точнее, в центре Джакарты, на набережной канала, у общежития студентов. Двухэтажное здание, с виду состоящее из одних только веранд. У входа, на табличке, четыре буквы YMCA — Христианская ассоциация молодежи, штабы которой — в Нью-Йорке и Лондоне. И уж раз я назвал ее, прибавлю: за постой и еду взимают двести сорок рупий в месяц. Недорого, но ведь и то сказать, нельзя же скупиться на христианские доллары, коли хочешь уловить души в мусульманской стране.