В мышеловке

– О, у моей жены варит голова! – восхитился Джик. – Но эта картина – а он, кстати, еще ерепенился и не хотел сбавить цену, – она ни капельки не похожа ни на одного известного мне Маннинга.

– Потому что ты вообще избегаешь смотреть на изображения лошадей.

– Такой никчемной мазни я насмотрелся под самую завязку!

– А как насчет Рауля Милле? – спросил я.

– О Боже! Ты прав…

Мы шли по раскаленной улице, почти не ощушая жары.

– Не знаю, как вы, – вдруг выпалила Сара, – а я сейчас куплю себе бикини и остаток дня проведу в бассейне.

Мы все купили себе купальные принадлежности, досыта наплескались в воде и улеглись на полотенца сохнуть. В тенистом саду стояла тишина. Кроме нас, здесь больше никого не было.

– А что касается той картины с пони и двумя парнями… – обратился я к Саре.

– Она и вправду славная, – повторила она, защищаясь. – Мне она понравилась.

– …так это был Маннинг.

Она резко поднялась и села.

– Почему же ты не сказал мне об этом?

– Я ждал, пока это скажет наш друг Ренбо, но он почему-то промолчал.

– Настоящая или копия? – спросила она.

– Настоящая, – ответил Джик, щуря глаза от солнца, пробивавшегося через пальмовые листья.

– Она, – подтвердил я, – из старых работ. Тот серый пони долго жил у молодого Маннинга, художник десятки раз рисовал его. Он – тот самый пони, которого ты видела в Сиднее на полотне «Перед бурей».

– А вы оба так много знаете… – заметила она, вздыхая и снова ложась.

– А инженеры знают все про гайки и болты, – сказал Джик. – Здесь ленч дают?

Я взглянул на часы. Почти два.

– Пойду узнаю. – Я надел рубашку, натянул штаны на высохшие плавки и нырнул в прохладу вестибюля. Портье сказал, что ленча не бывает. Мы можем купить неподалеку еду на вынос и съесть все в саду.

Выпить? То же самое – купить бутылку на вынос. Автомат с мороженым и пластиковыми стаканчиками за дверью.

Выходя, я посмотрел на автомат. Рядом с ним висела аккуратная табличка: «Мы не купаемся в вашем туалете. Пожалуйста, не писайте в наш бассейн!» Я засмеялся, вернулся к Джику и Саре и объяснил им, как обстоят дела с питанием.

– Пойду, – сказал я. – Что вы хотите?

– Сам решай.

– А пить что будете?

– Чинзано, – заказала Сара, а Джик добавил:

– Только белое сухое.

Я поднял с полотенца ключ от номера и отправился за деньгами – поднялся по лестнице на два этажа и повернул на балкон.

По балкону мне навстречу шел мужчина моего возраста и сложения. И еще я услышал, как сзади кто-то поднимается по лестнице.

У меня не возникло никаких мыслей. Такие же обитатели мотеля. А кто бы еще?

Я совсем не был готов ни к самому нападению, ни к той жестокости, с которой оно было совершено.

Глава 10

Они одновременно приблизились ко мне – один спереди, другой сзади, схватили за руки и ноги и, предварительно вырвав из рук ключ, вышвырнули с балкона. Вся процедура заняла около пяти секунд.

Полет с третьего этажа длился и того меньше. Я успел подумать, что мое тело, пока еще совершенно целое, сейчас разобьется вдребезги.

Я ударился о молодое деревце, которое росло возле лестницы. Ветки, согнувшись, треснули, и я пролетел сквозь них на дорогу.

Ужасный удар, как короткое замыкание, выключил мое сознание. Словно я нырнул в бездну. Я лежал, не понимая, жив я или мертв. Было тепло. Просто ощущение тепла – и никаких мыслей. Я не мог шевельнуть даже пальцем, все тело – сплошная безвольная масса.

Прошло минут десять, рассказывал мне потом Джик, прежде чем он пошел меня искать, да и то только для того, чтобы попросить купить лимон к чинзано.

– Боже! – прозвучал возле меня голос Джика.

Я хорошо его слышал. И понимал, что слова имеют какой-то смысл. И подумал о том, что я еще жив: раз мыслю, следовательно, существую…

Наконец я раскрыл глаза. Необычайно яркий свет ослеплял. Там, откуда доносился голос Джика, никого не было. Может, мне только почудилось. Но тут окружающее стало проступать более ясно.

Я уже понял, что падение мне не привиделось. Ощущения, временно покинувшие тело, теперь бурно заполняли его, выплывая из каждой поврежденной кости и мышцы. И разобрать, что у меня не болит, было трудно. Однако я все отчетливее осознавал, что шея и спина у меня целы. Я вспомнил, как ударился о дерево. Вспомнил, как ломались ветки. Появилось ощущение, будто меня разорвали на клочки и растерли в порошок. Лучшего сравнения не придумать… А через какое-то время я снова услышал голос Джика.

– Он жив, – произнес он. – Слава Богу.

– С нашего балкона невозможно упасть. – Голос портье дрожал от возмущения. – Перила почти по грудь!

Я его понимал: для репутации мотеля нежелательны такие случаи.

– Без паники… – проскрипел я.

– Тодд! – появилась Сара и опустилась возле меня на колени. – Как же так?

– Еще немного… подождите, – попытался пошутить я. – Сейчас принесу… чинзано…

А сколько нужно было ждать? Пожалуй, миллиона лет хватило бы.

– В недобрый час… – начал Джик, который стоял и смотрел, на меня. – Задал же ты нам страху! – Он держал сломанную ветку.

– Прошу прощения…

– Тогда вставай.

– Сейчас… минутку.

– Может, отменить вызов «Скорой»? – с надеждой спросил портье.

– Нет, – возразил я, – кажется, у меня идет кровь.