Командир корабля решил пройти по отсекам. Ведь впереди прорыв очередной минно-сетевой позиции. Следовало поговорить с краснофлотцами и старшинами, поднять их настроение. Задержался во втором отсеке, где увидел парторга корабля Бойцова. Борис улыбался, в глазах лукавинка. Едва заметным движением руки он показал в угол, где на коробке из-под галет сидел вестовой (матрос, обслуживающий кают-компанию) краснофлотец Титов и что-то внимательно читал.
— Вы только посмотрите, товарищ командир, на «родненького».
Иван Васильевич понял, что речь идет именно о Титове. Тот в обращении к товарищам часто употреблял слово «родненький», и, как бумеранг, оно вернулось, прилипло к нему самому. Вестового так и стали звать — «родненький». Травкин поинтересовался, что читает Титов. Это был учебник моториста, а изучаемый раздел — о дизельных установках.
— Иванов и Голованов внушили Титову, что нельзя же всю жизнь с подносом ходить, — рассказывал Бойцов. — Решил вестовой мотористом стать.
— А мы хоть с голода пропади! — засмеялся Травкин.
Но в душе он был рад за матроса. К хорошему делу приобщается, и еще одно: такая уверенность у всех, что поход закончится благополучно, не могла не радовать.
И снова командира попросили прийти в центральный пост. Дело на этот раз оказалось посерьезнее. Гидроакустик Мироненко доложил о шуме винтов подводной лодки, находящейся в подводном положении. Иван Васильевич одел вторые наушники. Предположения акустика подтвердились. Их выслеживала подводная лодка. Травкин стал изучать карту и понял, что вражеская субмарина затаилась в районе, рекомендованном нашим подводникам для зарядки батарей. Видимо, он стал известен фашистам.
— Лодка застопорила ход! — доложил акустик.
— На грунт легла, — заметил инженер-механик Ильин и высказал то, о чем думал командир. — Выявили фашисты район зарядки, вот и охотятся здесь.
Ни наша, ни вражеская лодка в светлое время суток не всплывала. Когда стемнело, Травкин приказал подняться с грунта, и малым ходом двинулись на запад. Мироненко услышал лодку противника, когда «Щ-303» ушла уже довольно далеко. Можно было догадаться, что момент скрытого ухода нашей лодки враг не заметил.
Опасность миновала, Травкин приказал всплыть и идти под дизелями. Вместе с командиром вахту несли Калинин, наблюдатель Крутковский, выше других — на первой тумбе перископа, и Толмачев, примостившийся пониже, на откидной площадке тумбы второго перископа.
Ночь проходила спокойно. Травкин, как и все на мостике, устал, продрог, хотелось поскорее спуститься вниз, в теплое чрево корабля. Из рубочного люка доносился манящий аппетитный запах жареного мяса (обедали по ночам, когда работает вентиляция и можно готовить на энергии генераторов, не расходуя аккумуляторную батарею).
К четырем часам утра на надстройке было две смены вахтенных. Травкин требовал, чтобы новая смена поднималась наверх за 15 минут, тогда глаза у моряков до заступления на посты привыкают к темноте и прибывшие дальше видят, хорошо разбираются в обстановке. Подвахтенные ушли. Командир остался на мостике.
Приближался холодный рассвет. Вахтенные по-прежнему внимательно всматривались в бескрайнее море. Вдруг послышался взволнованный голос наблюдателя:
— Прямо по курсу, дистанция шестьдесят метров, плавающая мина!
Капитан 3-го ранга Травкин мгновенно отреагировал:
— Лево на борт!
Черный зловещий шар покачивался на волнах, то всплывая на гребни, то опускаясь в пучину. Он прошел в десятке метров от корабля. Наверху все облегченно вздохнули. Травкин полез в карман за папиросой. Почему-то очень захотелось курить. В документе — вахтенном журнале — появилась короткая запись: «Правым бортом разошлись с плавающей миной»…
Рассвело, и Травкин увидел в перископ очертания острова Готска Санде. Здесь, севернее Гогланда, поточнее определили свое место по маякам, чтобы проложить кратчайший путь в отведенный район. Едва Иван Васильевич оторвался от перископа, как вахтенный командир доложил:
— Вижу транспорт!
Дошли на сближение. Травкин разглядел на судне флаг нейтральной Швеции. Малым ходом обошли судно. Не нужно, чтобы кто-нибудь обнаружил лодку, даже нейтрал. Урок с рыбацкой шхуной не забылся.
Ложной оказалась и вторая боевая тревога. Снова заметили на судне флаг нейтральной страны. Наши подводники всегда уважительно относились к нейтральному флагу, беспрепятственно пропускали такие суда.
Вот и отведенная лодке позиция в северной части Балтики. Здесь пролегала дорога немецких транспортов, снабжавших свои войска в Финляндии. Когда ночью всплыли, Иван Васильевич вспомнил совет начальника штаба бригады о зарядке во время плохой погоды. Противника не было видно, действительно, его небольшие противолодочные корабли укрылись в базах от шторма. Со всех сторон от лодки громоздились холмы пенящихся волн. Корабль то резко опускался во впадины между крутыми волнами, то забирался на высокие гребни. Многих, даже бывавших в разных переделках моряков укачало, верхнюю команду беспрерывно накрывало волнами. Но все продолжали с усердием исполнять обязанности.