В мире исчезающих растений

Страстным пропагандистом лесных дикорастущих примул в качестве салатных растений является известный в Советском Союзе фармацевт и писатель Виктор Матвеевич Сало. Вот что он писал о примулах-первоцветах: «Как только весеннее солнце разбудит уснувшую землю и она быстро начнет одеваться в свой праздничный зеленый наряд, на лесных полянах, в светлых разреженных лесах появляются светло-зеленые морщинистые листья, чем-то напоминающие листья огородного салата. Действительно, нежные листочки можно употреблять в качестве салатной зелени. Лесной салат по вкусовым качествам, может быть, и не уступает огородному, но по некоторым пищевым достоинствам значительно его превосходит. Пожалуй, листья ни одного из известных растений не содержат столько витамина С, сколько его находится в первоцветах весны. Обычно в зеленых частях растений определяют не более 300 мг% витамина С, а в листьях первоцвета весеннего (Primula veris L.) — так называют растение, о котором идет речь, содержание витамина С достигает 700 мг%…».

От сбора примул на салат лучше воздержаться, а развести их в культуре. Но вот беда, лесные и горные примулы плохо растут или гибнут на грядках, несмотря на самый тщательный уход. Зато их гибриды развиваются прекрасно, хорошо цветут и могут произрастать здесь многие годы. Этим и пользуются садоводы при создании сортов. Многие дикорастущие примулы являются естественными гибридами. Они часто встречаются на горных лугах, например, на высоких Альпах Тироля.

В Европе честь введения примул в культуру и интродукции их во многие страны принадлежит голландцу Вандердильфту. Исходным для селекции материалом послужило единственное растение, оказавшееся естественным межвидовым гибридом.

В Советском Союзе в охране, а может быть, и введении, если не в культуру, то в селекцию для повышения декоративных или пищевых достоинств нуждаются виды примул берингийская (Чукотка и остров Св. Лаврентия), дарьяльская (Дарьял, Ларе, Натлисмцемели близ Казбеги в Грузии), Евгения (Киргизия), извилистая (Таджикистан), геранелистная (Средняя Азия), Юлии (Кавказ), Комарова (г. Гагра), баданолистная (Аджария), мелкая (Карпаты), Минквиц (Киргизия, Южный Казахстан) и почколистная (Кавказ).

Растение, созидающее великанов

Я смутно постигал исток

Всех новостей и потрясений —

Когда-то умерший цветок,

Менял характер поколений.

И. Шкляревский

 Голландский биолог Гуго де Фриз (1848–1935 годы) в отличие от Дарвина полагал, что новые виды возникают не путем постепенного накопления полезных изменений, а внезапно, скачком, сразу превращающим один вид в другой. Объект для исследования нашелся совсем недалеко от местожительства де Фриза — около Хилверсюма близ Амстердама. Это было заносное американское растение энотера Ламарка, произраставшее как сорняк. Здесь недалеко от столицы Голландии энотера проявила изумительное разнообразие по форме стеблей, листьев и строению цветков. Решив исследовать растения, де Фриз скрупулезно пересевал семена от каждого из взятых под наблюдение.

Подавляющее большинство растений явно не желало изменяться. Некоторые изменялись, но изменения не сохранились в потомстве. Наконец, было обнаружено два растения, стойко передающих изменения потомству.

Культивируя растения, де Фриз за 7 лет исследования обнаружил до 800 стабильных изменений-мутаций. Прошло 16 долгих лет, прежде чем взыскательный ученый решился на публикацию новой теории, которая была названа мутационной.

Желая изучить изменчивость растения непосредственно на родине, де Фриз выезжает в Америку. Его лекции здесь сопровождаются овациями, поездка — триумфом. Имя де Фриза на устах всего научного мира.

С этих пор он не просто ученый, известный в узких кругах, а творец теории, успешно доказанной многолетним трудом.

Но де Фризу еще при жизни пришлось испытать горькое разочарование. Выбранный им объект оказался коварным гибридом, дающим естественное, но крайне замедленное расщепление по разнообразным признакам своих далеких предков-родителей.

Энотера, взятая в эксперимент, оказалась полиплоидом — растением с удвоенным набором хромосом, что и вызвало замедленное проявление ее гибридной природы. Идея, высказанная де Фризом, со временем была подтверждена на более удачных объектах, и наука сохранила его имя как основателя теории мутагенеза.

Этот случай примечателен в истории науки тем, что гипотеза послужила прочнейшим фундаментом для целого направления в биологии, давшего со временем людям замечательнейшее средство ускорения культурной эволюции растений в желаемом для селекционеров направлении.

Особенно полиплоидией биологи заинтересовались после исследования уникальной мутации де Фриза — гигантской. Этот выщепенец вполне оправдывал свое название, так как обладал очень крупными и утолщенными цветками и листьями и выделялся среди собратьев, как Гулливер в стране лилипутов.