В лесу

С. Каронин (Николай Елпидифорович Петропавловский) Въ лсу (Изъ записокъ лсничаго)

I

Однажды мн сказали, что меня хотятъ убить.

Признаюсь, это сообщеніе подйствовало на меня скверно. Не потому, чтобы я поврилъ буквально нелпой сказк и перепугался; мн тяжело было оттого, что мужики на меня озлобились — фактъ, отрицать котораго я не могъ. Изъ многихъ случаевъ я убдился, что вс крестьяне поголовно питали ненависть ко мн съ первыхъ же дней назначенія меня лсничимъ въ N-скій округъ.

До моего прізда въ этомъ округ не существовало правильнаго лсного управленія. Наблюденіе за землями и лсами находилось въ вдніи общихъ сибирскихъ учрежденій, т. е., говоря прямо, вовсе не было никакого наблюденія. Благодаря этому, участки расхищались съ легкостью, которая была соблазномъ даже для Сибири. Огромныя дачи строевого лса отдавались за пирогъ или за полдюжины шампанскаго, огромные участки дровяного лса пылали отъ пожаровъ, нарочно устраиваемыхъ винокуренными заводчиками. Если до моего прізда не вс лса были истреблены и выжжены, то только благодаря обилію ихъ.

Всхъ боле, однако, пострадали крестьянскіе участки. Извстна безпечность русскаго мужика, но сибирскій мужикъ въ этомъ отношеніи еще легкомысленне; безъ жалости и мысли о будущемъ онъ губитъ безцнныя богатства. Я не могъ безъ злобы здить по этимъ мірскимъ лсамъ. Поваленные и гніющіе стволы столтныхъ великановъ, вороха брошенныхъ сучьевъ, торчащіе пни, растоптанные молодые побги краснорчиво говорили, какъ здсь грубо, безбожно человкъ издвается надъ природой. Здшнихъ крестьянъ еще недавно окружала могучая, первобытная природа, а теперь во многихъ мстахъ уже пустыня. Огнемъ и топоромъ они «очистили» землю, повалили дремучіе лса, разграбили плодородныя степи, завалили навозомъ изумрудные берега ркъ, отравили воздухъ грязью и, кажется, самое небо закоптили смрадомъ.

При назначенія меня лсничимъ въ N-скій округъ, предписано было обратить особенное вниманіе на крестьянскіе лсные надлы и ввести въ пользованіе ими строгій порядокъ. Я такъ и сдлалъ. Крестьянамъ моего обширнаго района было объявлено, что безъ моего разршенія они не имютъ больше правъ рубить свои лса; за самовольную порубку назначенъ былъ штрафъ, въ продажу дровъ былъ введенъ контроль — по дорогамъ, при възд въ городъ, я разставлялъ стражниковъ, которые въ базарные дни ловили всхъ крестьянъ, не имющихъ лсопорубочнаго билета.

Крестьяне были возмущены такимъ вмшательствомъ въ ихъ собственныя дла и ршительно не понимали, по какому праву я запрещаю рубить ихъ собственный лсъ; въ первый разъ отъ-роду они услыхали, что нельзя губить безцльно достояніе будущихъ поколній. Едва-ли, впрочемъ, это они поняли. На первыхъ порахъ мои распоряженія имли неожиданный результатъ: по деревнямъ пронесся слухъ, что вс мірскіе лса отбираются въ казну, а потому ихъ надо поскоре вырубить. Началось безпощадное истребленіе; подъ ударами топора лса валились, какъ созрвшія жнивы, по дорог тянулись обозы съ свжими дровами. Мн съ трудомъ удалось убдить въ нелпости этого слуха; чтобы прекратить бездушное уничтоженіе, я на время даже отмнилъ свои распоряженія.

Это только подлило масла въ огонь; узнавъ объ отмн строгихъ распоряженій, крестьяне уже окончательно ршили, что плату за билеты и штрафы я клалъ себ въ карманъ, обозы съ дровами конфисковалъ въ свою пользу и вс свои правила придумалъ только ради вымогательства… Знакомые со всми видами чиновнаго шантажа, они и меня причислили къ сонму собирающихъ дани. Въ чужомъ пиру похмлье!

Обвиненія тяжело переживались мною.

Теперь, въ довершеніе всего, мн говорятъ: васъ хотятъ убить! Какъ сказано выше, я этому не поврилъ, но все-таки сталъ принимать нкоторыя предосторожности: при объздахъ я избгалъ темныхъ ночей, держалъ постоянно при себ револьверъ, по деревнямъ долго не засиживался.

Такъ прошло нсколько мсяцевъ. Мои отношенія въ служебнымъ обязанностямъ не измнились, попрежнему, безбилетныя дрова конфисковались, попрежнему, на казенныхъ дачахъ ловили за самовольныя порубки и, попрежнему, крестьяне обязаны были брать отъ меня разршеніе на вырубку ихъ собственнаго лса. Повидимому, мужики примирились; я видлъ, что они безъ ропота идутъ ко мн и безъ возраженій выправляютъ билеты; я надялся, что современемъ они поймутъ, зачмъ я все это длаю.