В ледяном аду

— Западная оконечность нас пока не интересует. — Капитан-лейтенант поднял голову и принялся рисовать дальше. — Здесь расположена станция Лазаревская, вот Сан-Мигель, между ними место крушения «Профессора Молчанова». — Остро отточенный карандаш стремительно двигался по плотной чертежной бумаге. — Именно здесь под водой произошло нападение на меня и Сабурову. — Виталий кое-как нарисовал самоходную подводную платформу с двумя аквалангистами на ней.

— Людей, нападавших на вас, интересовал груз затопленного судна, — вставил Николай.

— Не факт, — тут же парировал Саблин. — Их могли заинтересовать только мы. Я сейчас клоню к другому. Радиус действия платформы сильно ограничен. Двигатели питаются от аккумуляторов. Их надо где-то подзаряжать или менять. — Карандаш очертил круг с центром у затопленного «Профессора Молчанова».

— Следовательно, база для платформы находится в пределах этого круга? — спросила Катя.

— К этому я и подводил.

— Никаких плавсредств во время нападения в этой акватории не находилось. Это подтверждают наблюдения с яхты. — Зиганиди задумался.

— Предлагаю следующее решение. — Саблин не стал дожидаться слов Николая. — Мы спускаемся к судну и исследуем береговую линию. Где-то там должна крыться разгадка появления подводной платформы.

— Согласна. — Катя подняла руку.

— И я согласен, — заявил Николай.

— Моего мнения никто не спрашивал, но и я не против. — Шинкевич усмехнулся.

— Вы, Каспар Францевич, пока мы будем обследовать береговую линию со стороны моря, можете по рации живописать своему коллеге-поляку наши похождения в Антарктиде, — разрешил Саблин.

— Если я скажу, что вы по пьяному делу перевернули айсберг, это не будет преувеличением?

— Неужто поляк поверит? — спросил Саблин.

— Он во все что хочешь поверит. Этот человек русских не любит, впрочем, и те в большинстве своем терпеть не могут поляков.

— Тогда говорите что угодно кроме правды, — разрешил Виталий. — Мне лично все равно — поляк, кубинец или немец, лишь бы люди были пристойные. Национальность для меня вторична. Собираемся и едем.

Баллоны уже давно были заправлены дыхательной смесью. На этот раз боевые пловцы решили двинуться в путь на двух вездеходах. Управлять ими было легко, не сложнее, чем автомобилем. К тому же антарктические просторы позволяли справляться с этим делом даже новичкам. Единственная проблема, которую предстояло разрешить, — кто уйдет под воду? Саблин — это понятно, но с Катей или же с Зиганиди? Николай, естественно, рвался в бой.

— Товарищ каплей, я и так при прошлом погружении торчал на борту яхты, — настаивал на своем праве совершить погружение Зиганиди.

— Положим, не торчал, а выполнял мой приказ, — не слишком любезно ответил Виталий. — Мелочей на задании не бывает. Если бы я приказал тебе спать и видел бы в этом необходимость, ты заснул бы.

Катя не вмешивалась в спор, понимая чувства Николая.

— Товарищ каплей! — Зиганиди просительно посмотрел на Виталия. — Ты же сам любишь повторять, что мы одна команда, как пальцы на одной руке.

— Черт с тобой. Мы погружаемся, Катя остается на берегу для подстраховки, — наконец согласился Саблин.

— Есть, товарищ каплей! — воодушевился Зиганиди. — Ты уж, Катя, меня извини за настойчивость, но сама все понимаешь.

— Николай, я не хочу ни с кем портить отношения. — Катя улыбнулась. — Хотя и не отказалась бы взять реванш за свое прошлое погружение.

— Не в этот раз.

Саблин сел за руль вездехода, рядом с ним устроилась Катя. Шинкевич выехал с Лазаревской первым. Он словно решил испытать Саблина, который шел прямо за ним — выбирал не самую легкую дорогу.

— Каспар Францевич хочет продемонстрировать мне возможности своего детища, — проговорил Виталий, выкручивая руль.

Вездеход шел вдоль крутого склона. Если бы не широко расставленные огромные колеса, то машина уже давно перевернулась бы, а так катила себе как по равнине. Саблин даже отважился полихачить, прибавил скорости и обошел Шинкевича. Тот погрозил ему в окно кулаком и тоже надавил на педаль газа. Вездеходы спустились на ровный участок, занятый льдом, и ринулись к морю, поднимая снежные облака. К финишу машины пришли одновременно.

Невысокие волны в бухте, на дне которой покоился «Профессор Молчанов», отливали свинцом. Ветер гнал снежные струи. Саблин выбрался из-за руля. Шинкевич решил не комментировать гонки. Боевым пловцам следовало сосредоточиться перед погружением.

Уже облачившись в теплую одежду и гидрокостюмы, Виталий с Зиганиди принялись выбирать оружие, с которым им предстояло уйти под воду. В таких случаях определиться трудно. Лишний груз сковывает движения.

Виталий выбрал себе пистолет для подводной стрельбы. Оружие скорострельное, грозное, но лишь на близком расстоянии. Николай же облюбовал пневматическое ружье и принялся закреплять линь на конце гарпуна. В случае промаха он смог бы подтянуть его к себе и вновь зарядить ружье.