В лабиринтах судьбы

— Я постараюсь оправдать твои пожелания.

Он легонько отстранил Катю, приказал:

— Пора за дело.

— Слушаю и повинуюсь.

Сергей настроил косу, потом упёр новое косовище в землю, принялся точить, водя бруском по лезвию с обеих сторон одновременно. Звучание калёной стали звенящим эхом отзывалось далеко в лесу.

— Ну, Катюша, с Богом, что ли?

— С Богом, Серёжа, — отозвалась Катерина, разбирая пожитки.

Сергей сделал один прокос, затем второй, третий, оставляя слева от себя большие валки пахучей травы. Когда её стало достаточно, чтобы покрыть шалаш, он остановился передохнуть.

— День-то сегодня — благодать!

Подошёл к жене, взглянул на неё. Прищурившись зелёными глазами, весело спросил:

— А не пора ли нам пора, что мы делали вчера?

— А что мы делали вчера?

— Догадайся с трёх раз?

— Без догадок ясно — проголодался. Разводи костёр, открой банку с тушёнкой и через час, слышишь, ровно через час — к столу.

— Замётано.

Он выполнил просьбу жены и принялся возводить жилище. Нарубил ивовых прутьев толщиной в два пальца, заострил с концов. Через равные промежутки вогнал в землю. Изогнув дугой, соединил прутья и переплёл косичкой. Вскоре каркас был готов. Набросав сверху свежескошенной травы, громко подытожил:

— Ну вот, ночевать есть где. И спать мы будем, скажу я тебе, без задних ног. Трава-то с дурманом.

— Как это без задних ног? Что, ещё и передние бывают?

— Ну… это поговорка есть такая, — с запинкой ответил Сергей, не зная, как пояснить сказанное.

— Не знаешь — не говори, — поучительно сказала Катя. — Иди, полью на руки. Будем обедать.

Обед был накрыт прямо на траве. Катерина прихватила с собой старенькую клеенку, серенькую, с яркими васильками, и все продукты сейчас располагались на ней. Было по-домашнему уютно.

— А ты молодец. Знатная хозяйка, — заметил Сергей, принимая из рук жены тарелку ароматного супа.

— Спасибо за похвалу, старалась угодить тебе. Работника нужно кормить вкусно и сытно. Иначе отдачи не будет. Ты ведь здесь один труженик. И косить, и грести, и стог метать тебе предстоит одному. Из меня помощник-то никудышный. Вот и буду с кастрюлями да чашками тебя обхаживать.

— Говори, говори. Знаю я тебя — не усидишь, за грабли схватишься.

После обеда Сергей опять косил. Косил сноровисто и увлечённо, размахивал косой, будто играл ею. Усталость почувствовалась не сразу. Разгорячённая кровь притупляла это ощущение. Только когда он присел отдохнуть, в остывшем теле возникла вялость, заныл позвоночник. Пропотевшая на спине рубаха остывала, и мокрая ткань отдавала неприятным холодком. Ему вдруг вспомнился эпизод на сенокосе, когда он был маленьким…

… — Пап, а пап, а куда сила уходит, когда человек устаёт? — спросил он тогда у отца.

Тот хитро улыбнулся в усы, задал встречный вопрос:

— А что ты сейчас делал?

— Косил.

— Вот силушка твоя и ушла в землю через косовище, как электрический ток.

— Ну да? — не поверил Серёжка. — А если бы я не косил, а, скажем, огород копал? Тогда как же?

— Через черенок лопаты стечёт она, и опять в землю.

— Хм-м, ну а если бы я рыбу удил? — не унимался мальчуган.

— А ты что же, сынок, устаёшь на своей рыбалке?

— Не-ет, — растерянно протянул Серёжка.

— Вот видишь, — рассмеялся отец. — На рыбалке, стало быть, вся силушка остаётся при тебе.

«Когда это было? — подумал Сергей, вспомнив тот забавный эпизод. — В пять, в шесть лет или позже?»

Мысли его вернулись к отцу.

«Почему мы не встречаемся? Что стоит между нами? Мать — понятно, зациклилась на сплетнях. А он? Мудрый, понятливый. Почему не пожелал переговорить со мной? Гордый? Обида душит? Мог бы зайти, сказать хоть что-то. И странное дело: после моего ухода, мы ни разу не повстречались с ним на улице. Что это? Случайность? Или нежелание встретиться?»

Сергей находился неподалёку от жены и удивился её длительному молчанию. Встал, подошёл ближе. Катерина сидела, не шевелясь, взгляд был устремлён в огонь. Глаза, что у манекена, — неподвижны. Вдруг она негромко запела.

— Вечерело, солнце село,
Ночь темным — темна,
Прогуляться девка вышла —
Всё равно война.

Лейтенанта повстречала —
Сразу подошла.
Я свободна, заходите,
Я живу одна.

— Откуда такой репертуар? — удивлённо спросил он.

— Народная песня, — ответила Катерина. — Взгрустнулось что-то. Вспомнила подружек и запела. Эту песню мы в стройотряде пели, концерты давали. Для местных. Комитет комсомола обязывал. Однажды инструктор с проверкой приехал — вот потеха была. Интеллигентный такой, в очках. Пожаловал с кучей разных формуляров, множеством инструкций. Пришёл на наш концерт, в деревенском клубе дело было. Устроился в первом ряду, сидит, ждёт. Ведущий, как положено, номера объявляет. И вот на сцену выходит наша Милиция.

— Кто выходит? — переспросил Сергей.