В лабиринтах судьбы

Вскоре, загнав машины в автопарк – кусок территории, обнесённой по периметру всё той же колючей проволокой, – и сдав их под охрану, разместились в палатках. В прорезиненном замкнутом пространстве – дым и копоть. Дневальный, матерясь, ковырялся в «системе отопления». Печка – буржуйка по причине дефицита дров работала на солярке. Благо такого топлива было предостаточно. Над ней висел бачок с горючим, вниз опускалась медная трубка. Прямо в топке стояла обыкновенная солдатская миска, наполненная песком. Туда по капле стекала солярка. Система была настолько примитивной, что её эксплуатация не требовала особых навыков, тем более знаний. Всё наглядно, на виду. Главное – вовремя чистить дымовую трубу, быстро обрастающую сажей. Иначе нарушалась тяга.

– Твою мать! Салабон грёбаный! Я тебе покажу, как дневалить нужно! – чихвостил дневальный какого-то солдата из предыдущего наряда. – Сделаю из тебя классного трубочиста! Это ж надо – деда нагнул! Долго помнить будешь, сучара!

– Перепачканный сажей служивый стучал по трубе металлическим прутком, надеясь таким способом отбить наросты сажи. Офицеры сгруппировались в углу палатки, на тумбочке появилась бутылка виски.

– С прибытием! – произнёс один из офицеров с короткой стрижкой. Он давно ждал замены и сейчас, увидев воочию прибывших их Термеза, был безмерно счастлив. Как же, на дублёра уйдёт недели две, не больше, и он улетит в Союз. Война для него закончилась, и памятью о ней останется лишь глубокий шрам на подбородке. Отрада – таково было прозвище офицера, посмотрел в лицо Сергея и спросил:

– Кликуха не подобрана?

– Нет, – просто ответил Жигарёв.

– Ты такой же, как я – меченый. Быть тебе в Афгане Меченым.

Сергей не стал возражать, спорить, противиться.

«Меченый, так Меченый, – согласился он мысленно. – Всё равно дадут псевдоним, от него разведчику не уйти».

– Ну что, Меченый, скажи что-нибудь, – как бы примеряя кличку, обратился к Сергею Отрада.

– Чтоб пройти нам свой срок без смертей, – Сергей поднял кружку перед собой.

– Война без смертей не бывает, – заметил Суванкулов. – Если нет погибших, значит, войны не было, а имело место всего лишь урегулирование конфликта.

– Философ, – определил Отрада кличку Суванкулову. Никто не возражал.

– За удачу, – добавил Костя Даничкин своё пожелание. Разведчики выпили, выдохнули, крякнули, закусили.

– Тебе какая кликуха, прапорщик? – спросил Костю Отрада, задавшись целью окрестить всех прибывших.

– ?? – пожал плечами Даничкин, кожа на лбу собралась в комок задумчивых морщин.

– Мужики, быть нашему прапорщику Удачей. Баста.

Офицеры допили бутылку и легли спать. Через минуту Костя– Удача повернулся к Новикову и спросил:

– Миш, а почему тебе не нашлось клички у старлея?

– Почему, почему – по кочану! Спи.

– Нет, Миша, без клички ты не заснёшь, – не отступался прапорщик. – Я видел, как ты протопал по палатке. Пыль до сих пор не села. А коли так, значит, ты кто?

Новиков молчал и не шевелился, никак не реагируя на болтовню Кости. Тому явно не хотелось спать.

– Слон ты, Миша, вот кто.

Марат и Сергей тихо хохотнули. Новиков не реагировал. Он уже спал. Наступила первая ночь оседлой жизни в Афганистане.

Глава 14

Первый бой.

Горячий и душный афганский день, смердящий запахами солярки, едкой хлорки и вонью раскалённых прорезиненных палаток, пропитанный жёлто-серой пылью, медленно угасал. Воздух был недвижим, но едва уловимый свежий поток уже скатывался с гор и мягко струился по земле. Три друга – два офицера и прапорщик – лежали ничком, голова к голове, обнажённые по пояс, ноги разбросаны по сторонам и с высоты птичьего полёта, вероятно, являли собой замысловатую трёхконечную звезду.

– Меченый, что ты думаешь о сегодняшней засаде? – вяло, словно спросонок, спросил один из лежащих.

– Завтрашней, – поправил другой.

– Пусть завтрашней, – согласился первый, – какая разница, если выходим сегодня.

– Операция начнётся завтра, не унимался второй. Ему явно хотелось подзудить товарища, немного взвинтить того и вывести из полусонного состояния.

– Отвяжись, Философ. Вечно ты влезаешь в разговор со своими ненужными поправками.

– Что молчишь, Меченый? – настаивал на ответе Удача.

– Ничего. Ровным счётом – ничего. Засада, как засада. Таких много будет за наш срок.

– Задача уж больно простенькая, настораживает…

– С чего ты взял, что будет легко и просто замочить десятка полтора «духов»?

– Потому что ротный изложил её, как прогулку в горы.

– Костя, ты чего клювом по сторонам водишь? Отсыпал тебе капитан горстку зерна на завтра, – вот и клюй её по зёрнышку до конца, но начни это делать завтра, – вновь вступил в разговор Философ.

– Не-ет, мужики, вы не правы. Хочу знать всё! Сегодня наш первый самостоятельный выход.

– Всё будет очень просто, Удача. Подойдёт колонна бензовозов, на неё попытаются напасть моджахеды, а ты из укрытия – раз! Бах-бах, трах-трах и всех замочишь один. Мы потом подтвердим, где надо. Тебя к награде представят.

Даничкин перевернулся на спину, посмотрел вверх в ослепительно синее небо, прищурил глаза и совсем тихо, бесцветно бросил:

– Дурак.