В лабиринтах судьбы

– Не смей говорить плохо о Сергее. Он хороший муж и заботливый отец.

Игорь не слышал её. Горячие губы его коснулись её щеки, подбородка, достигли губ.

– Я знаю твою историю, знаю до подробностей. Мне её в электричке один мужик рассказал. Вчера я догадался, что она о тебе. Ты вышла замуж не по любви и не хочешь признаться в этом. Тебе было просто одиноко и страшно. Мы с тобой созданы друг для друга, поверь, это судьба. Милая, хорошая моя Катеринка, я хочу тебя…

Всё это время, пока Игорь жарко говорил на ухо Катерине, глаза её были неподвижны и устремлены в небо. Она долго смотрела, не мигая. Лежала, будто под гипнозом, и сама не понимала, что с ней происходит. Плоть её и не бунтовалась, и не противилась. Женщина словно окаменела и была не в состоянии сопротивляться. Игорь сильно сжал её в своих руках, отчего она не могла свободно дышать. Горячие губы Игоря, дрожащие от нетерпения, обдали жаром губы Катерины, рот её открылся, издавая стон…

Они молчаливо поднялись, боясь посмотреть в глаза друг другу. Молниеносная страсть угасла, охладив взбудораженную плоть. Катя, покачиваясь от накатившей внезапно неимоверной усталости, пошла к машине. Перед глазами стояла зыбкая пелена.

– Поехали, – бросила она подавленно и забралась в кабину.

Игорь собрал нетронутые продукты, поднял термос, положил всё в сумку. До посёлка оба не проронили ни слова.

Смутно соображая, Катя толкнула родную до боли калитку. Сердце её сжималось от жгучего стыда и обиды, тошно было думать о случившемся.

«Как я теперь посмотрю в глаза Сергею? Как буду разговаривать с ним?»

Не заходя в избу, она прошла в летнюю кухню и плюхнулась на маленький кожаный диван. Здесь, именно на нём проводила свои горькие часы её мама – Мария Прокопьевна.

«Мамочка, родная, объясни мне, что же я наделала? Что сотворила? Как мне теперь жить? Прости меня, мамочка! Прости распутную дочь!» – Катю бил озноб, она испытывала ненависть к себе.

Сергей в этот день задерживался на работе почему-то дольше обычного. Катя кое-как успокоилась, привела из садика Анечку и приготовила ужин. Наконец, скрипнула входная дверь, на пороге появился оживлённый Сергей.

– Привет, Катюха! Как наша дочь? – автоматически спросил Сергей, как это делал каждый вечер.

– Привет, – ответила Катя бесцветным голосом. – У Анюты всё в порядке. С полчаса прошло, как едва утолкала в кровать. Всё тебя дожидалась.

Руки Кати предательски дрожали. Страшась заглянуть в глаза мужу, она поспешно направилась в кухню.

– Ты сегодня что-то припозднился, – донёсся её голос из кухни.

– Премию сегодня выдали, за прошлый аврал. Мужики в пивную затащили, не смог отказаться.

– Ага, под хмельком, значит. Понятно.

– Самую малость, Катюш.

Она обрадовалась такому обстоятельству, при котором можно изобразить обиду и, как мышка в норку, без промедления юркнуть в постель. Сделать это ей было просто необходимо.

– Еда на столе. Садись, поужинай.

– Посиди со мной, Катя, – попросил Сергей жену. – Видимся по часу в день, не успеваем пообщаться.

– Завтра, Серёжа, завтра. Приходи пораньше и трезвым, – сказала Катерина и хотела удалиться в спальню, но не успела. Сергей переоделся быстрее, чем она накрывала на стол. Он встал напротив, заглянул в глаза. Совершенно трезвым голосом озабоченно спросил:

– В чём дело, почему смурная? Калегин опять нагрубил?

– Я же сказала: всё хо-ро-шо! И Анютка в садике вела себя замечательно, и Калегин не грубил. Просто…просто… живот болит у меня. Ты же знаешь, перед женской болезнью. Пусти меня, пожалуйста, пойду, лягу.

– Конечно, Катюша, иди, отдыхай.

«И всё-таки, чумная какая-то она сегодня», – подметил Сергей про себя и приступил к ужину.

Катя улеглась в постель, отвернувшись к окну. Спать она не могла, но притвориться спящей ей было необходимо. Весь вечер она ожидала вопроса, подобно тому, который задал Сергей. Когда вопрос прозвучал, Катя испугалась, и, как ей самой показалось, она съёжилась, стала меньше и ниже ростом. Сейчас, лёжа в постели, в теле появился жуткий холод, словно кровь стыла от страха разоблачения. В памяти всплыли жаркие слова Игоря: «Пойми, Катя: любовь не знает слова «нет». Чувства и страсть удержать невозможно. Ты – часть моей жизни».

«Как я могла так поступить, как меня угораздило? Не сопротивлялась даже… почему?» – пульсировала одна и та же мысль. Потом появилась страшная догадка: «Ты сама этого хотела… Ты – женщина неуёмной страсти, и Сергей тебя больше не волнует, как мужчина. Сознайся хотя бы сама себе…»

Тихонько прокрался Сергей и осторожно, боясь потревожить жену, прилёг рядом, быстро заснул.

Минули дни, неделя, подходила к концу вторая. Игорь не оказался подлецом. Искал любой подходящий случай, который бы свёл его для встречи с Катей. Она его избегала. Сама приходила к Калегину в кабинет и предлагала любую работу, не связанную с поездками по леспромхозам. Доказывала её срочность и необходимость. Калегин сдавался, поездки откладывались.

Игорь оказался настойчивым парнем и как-то утром, когда Катерина шла на работу, подкараулил её в безлюдном проулке.