В кольце врагов

Тысяча тяжелых всадников практически сразу переходит в галоп, на скаку перестраиваясь в колонну. В этот раз я не высовываюсь вперед, а держусь возле князя где-то в середине строя, приготовив булаву к бою. Тем не менее от количества выброшенного в кровь адреналина начинают дрожать руки, а на губах повисает полузвериный рык:

– А-а-а!!!

Удар разогнавшихся дружинников, словно вынырнувших из-за телег, опрокидывает половецких всадников, практически не успевших среагировать. Разве что ближние к нам воины развернули коней навстречу – но их тут же опрокинули копейным тараном. Над полем разнесся резкий древесный хруст и оглушительный рев тмутараканских витязей, в котором тонут вопли боли и страха врага:

– БЕ-Э-ЭЙ!!!

Практически не сбавив хода, наша колонна снесла куманов едва ли не у половины стоящих в голове повозок. Впереди нас степняки разворачивают лошадей, в панике удаляясь от ряда телег. Те же, кто уже прорвался за их линию, оказываются зажаты меж двух закованных в броню ратей. Я еще и в схватку не успел вступить, как мы переломили ход боя!

Но спустя всего несколько минут радость гаснет, сменившись беспокойством – панцирные всадники половцев, спасавшиеся едва ли не бегством, остановились метрах в ста пятидесяти и развернули лошадей. Сзади их встали многочисленные легкие лучники – и вот конная масса врага начинает движение, ускоряясь с каждой секундой.

Они хотят протаранить нас по всей длине колонны дружинников, уже завязших в схватке!

– Княже, нужно ударить навстречу!

Ростислав, уже заметивший опасность, лишь кивнул в ответ, после чего призывно затрубил в рог, посылая коня вперед. Ближние к врагу всадники стали оборачиваться и, заметив опасность, также развернули жеребцов, выстраивая линию. Еще один рев княжеского рога – и сотни четыре витязей Тмутаракани срываются с места в галоп, ведомые в бой их лидером. А подле него неотступно нахожусь и я – похоже, сейчас схватки мне точно не избежать!

Лис едва не летит вперед, сухая трава под его копытами сливается в глазах в единое желтое полотно. Продев темляк булавы на левое запястье, я выхватил из ножен верный харалужный клинок – им сейчас «трудиться» будет сподручнее!

Строй атакующих навстречу русских дружинников получился не слишком глубоким, и Ростислав оказывается уже во втором ряду скачущих всадников. Внутренне холодея, я наподдал жеребцу пятками по бокам, вырываясь вперед и загораживая собой побратима. До врага остаются считаные метры – а до сшибки лишь доли секунд…

Летящий навстречу половец также облачен в пластинчатую броню и также защищен шлемом с личиной. Брат-близнец, не иначе! Скорость его кажется дикой, а сверкающее на солнце копейное острие приближается неотвратимо, суля скорую, болезненную смерть. Я отвожу меч к щиту, подняв рукоять на уровень лица, – и одновременно натягиваю левый повод, посылая Лиса чуть в сторону.

Время перед сшибкой будто замедляется, а все звуки пропадают, словно здесь и сейчас есть только мы с куманом.

В следующий миг я с силой рублю по древку вражеского копья, сбивая смертоносный узкий наконечник в сторону. Мне едва хватило мужества дождаться, когда оно приблизится на расстояние удара и в то же время еще не дотянется до моего тела!

Скорость галопа наших скакунов такова, что половец уже не успевает свернуть в сторону и отклониться от атаки. Тем не менее латный всадник сумел закрыться щитом – но это не спасет его от удара по шее! Поравнявшись с куманом, я чуть привстал на стременах и рубанул со спины под шлем проскакавшего вперед врага. Кольчужная бармица не остановила харалуга, клинок с легкостью рассек и ее, и человеческую плоть, отделяя голову от тела.

– Бей!!!

Следующий противник пытается атаковать саблей справа. Вражескую сталь с привычным хрустом разрубает новгородский меч – и вновь секущий удар под основание шеи обрывает жизнь половца. Еще один куман схватился слева с кем-то из дружинников Ростислава. Он вряд ли даже успел заметить сверкнувшую на солнце полоску стали, пролетевшую выше щита и лишившую его верхней части черепа…

А еще через секунду меня сотряс тяжелейший удар копья, пришедшийся на дерево защиты чуть выше умбона. Древко сломалось, но разогнавшийся жеребец половца врезался в бок Лису, опрокинув нас обоих наземь. Каким-то чудом я успел вырвать правую ногу из стремени и упасть чуть в стороне от коня.

Верный скакун первым вскочил на ноги, дико и, как кажется, испуганно заржав. В любом случае Лис на несколько мгновений закрыл меня от противника, и я успел подняться на ноги, с трудом вдохнув после жесткого падения. Меч крепко сжат обеими руками – поднять щит времени уже нет, а булава и вовсе отлетела куда-то в сторону… Враг послал коня на меня, воздев над головой саблю, но с шагом вперед я жестко рублю переднюю ногу животного, отсекая ее у сустава. Покалеченная лошадь падает с диким визгом, всадник едва успевает выскочить из седла, но также оказывается на земле. Он еще успевает выпрямиться – но тут харалужный клинок буквально сносит его голову, разрубив незащищенную шею.