В Киеве всё спокойно

Один из них не дополз до трассы и замерз. С самим Скрябиным получилось не очень гладко, спустя день он случайно свалился в открытую шахту лифта. Упав с шестого этажа, он остался жив, его пришлось добивать в больнице, где он скончался на второй день после поступления от «аллергической реакции» на внутривенное введение лекарств.

Двое бывших рэкетиров Скрябина молчали, как рыбы. Люди Альбины имели их фотографии и документы, знали, где они живут и всех членов их семей. Никто не заподозрил, что к этим смертям имеет отношение Альбина, но те, кто должны были догадаться, теперь уже точно догадались, и ни у кого из них не возникало больше желание брать ее под свою «крышу». Она сама себе была крыша. Многие из тех, кто ее знал, думали, что она тверда, как сталь, но никто не догадывался, что она нежна, как цветок. Но цветок тот был с шипами.

Предрассветная мгла за окном, не прощаясь, ушла. Небо стало белым в зазубринах серых контуров домов, похожих на вырезанные из картона декорации. Еще немного и начнется голгофа очередного дня. Годы меняют человека и сердцем, и лицом. Она помнила то время, когда была уверена в том, что все в жизни должно быть не в тягость, а в радость. То время ушло, его не вернешь, с ним вместе ушло что-то и от нее, ушло без возврата.

Ее разговор с бабушкой, когда ей купили новые туфли, такие красивые… «Можно я буду носить эти выходные туфли каждый день? Для меня будни важны не меньше праздников». И ее ответ: «Конечно, носи. Моя девочка, как я тебе завидую». Да, того времени не вернуть. Все, что ей в жизни было дано, она променяла на богатство и статус. Как бледная осень после холодного лета, она состарилась, не узнав молодости. Вздрогнув, она очнулась от нахлынувших воспоминаний, продолжив свою мысль вслух: «Кукушкой кричит по мне мое время». В ее глазах кружилась ледяная зима, что давно уже обнимала ее.

Альбина умела находить надежных людей. Таким был отставной майор ГРУ Склянский. Высококлассных профессионалов у нас традиционно используют на самых грязных работах. Пока они выполняют одну задачу за другой, их начальники получают за это награды, очередные и внеочередные звания. Их же самих, их начальнички изо всех сил тормозят.

Такова логика системы, иначе кто будет на них работать? Есть те, кто умеет работать, а есть призванные только командовать. В полной мере все это испытал на себе Склянский. Одного из лучших оперативных сотрудников внешней разведки, выполнившего десятки сложных операций, во время распада Союза, как ненужную тряпку, вышвырнули на нищенскую пенсию. Здесь, чуть ли не на свалке, его нашла Альбина.

Несомненно, существует предопределенность встреч. Само святое проведение послало ей ангела-хранителя в лице Склянского. В первый раз Альбина увидела его на рынке «Виноградарь», где он вступил в драку с обидевшими женщину турками. Кто это были, армяне или азербайджанцы, она не разобрала, всех лиц азиатской наружности, чтобы не ошибиться, она назвала турками.

Стоял ясный осенний полдень, и ни одного мужчины вокруг. Неряшливый турок, издав гамму повышающихся гортанных звуков, выскочил из-за прилавка и толкнул женщину в грудь. Она упала, рассыпав свои убогие покупки: картошку, лук и какую-то зелень. И тут появился Склянский. Это был невзрачный мужчина преклонного возраста, где-то за шестьдесят. Ниже среднего роста, сухощавый, в выгоревшей брезентовой куртке и в берете.

Склянский подошел к любителю толкать женщин и, выпрямившись, остановился перед ним, при этом стал намного выше ростом, а затем отвесил ему звонкую пощечину. Турок бросился на Склянского, но пролетел мимо. Пятеро армян окружили его и принялись бить, но никак не могли в него попасть, он все время уходил от ударов. Это было истинное чародейство, казалось, он лишь слегка отклонялся, но их удары, да и они сами пролетали мимо.

А потом начал бить он. Несколько молниеносных ударов, захватов и бросков, мельницей взметнулись вверх ноги-руки и тела сочно и страшно шмякались на бетонные плиты тротуара «Виноградаря». Вихрь утих так же мгновенно, как и возник, трое нападавших, лежали на земле, остальные на четвереньках расползались в разные стороны. Как говорится, каждой сестре раздал по серьге, никого не обидел. А сам растаял в толпе сбежавшихся зевак.

Альбина была восхищена. Во всем, что ни есть прекрасного на свете, мастерство кулачного бойца сродни волшебству. Что это было? Какой-то преобладающей техники в его действиях она не заметила, но несколько из тех ударов Альбина узнала, то были элементы кун-фу и рукопашного боя по системе СМЕРШа.