В Хай-Уикоме, в полночь (СИ)

Все, что она знала наверняка в эту минуту, — вот ведь парадокс, она все еще хочет его. Живого. Но она не в порядке.

Настолько, что даже дверь забыла запереть.

— Ирэн! — вскрикнул весь мир единым голосом. Оцепеневшая от горя, она и не вздрогнула.

Кто-то пронесся через холл и коридор, оглушительно топая, а затем видение выросло в дверях гостиной: встрепанный, в распахнутом настежь неизменном пальто, мечущий взглядом искры, совершенно живой, абсолютно здесь, прямо перед ней, как тогда, как будто ничего не было, как будто между ними было — всё…

А Ирэн, успевшая похоронить его несколько раз за эти два часа (десятки раз за эти годы), по-прежнему не реагировала так, как ему, наверное, хотелось бы. У нее ушло слишком много сил, чтобы вогнать себя в такое состояние, по сравнению с которым банальный ступор ничего не стоил, и теперь голос Шерлока с трудом пробивался сквозь ее эмоциональную глухоту.

Она молча воззрилась на него, неспособная осознать, что одной лишь смерти удалось привести его к ней.

Или же это был страх?

— Мисс Адлер, — неуверенно позвал Шерлок. Это вполне могло сойти за привет, переданный с того света.

— Мистер Холмс, — наконец произнесла она так, словно неделями болела.

Эти кудри и скулы, и глаза, и музыкальные руки — Ирэн была не готова к тому, чтобы все это, принадлежащее невозможному, непроходимому тупице, вновь возникло в ее жизни. И это было все, чего она так жаждала.

— Как вы… — тут она хрипло закашлялась, потому что слишком долго удерживала дым в легких. — Как вы… как вы посмели здесь появиться?..

Холод все еще сдавливал ее в тисках, и если Шерлок сейчас попробует оправдаться…

— Я… Я спешил, как мог, но эти чертовы пробки…

Его растерянный вид, рот, распахнутый в недоумении — вот чего она так жаждала.

— Мерзавец.

Доминантка выпустила из рук сигарету и затоптала ее не глядя. К нему ее влекло, тянуло единственное намерение: уничтожить его, разбить, разорвать на части, подчинить его себе раз и навсегда, убедиться, что он действительно из плоти и крови, а не призрак и не машина, — и для этого нужно запустить в него когти, заставить его вынести столько боли, на сколько его вообще хватит, и заставить, Господи Боже, заставить его молить о пощаде!..

Но пощады не будет.

Она впечатала пощечину в его лицо, но почему-то не порезалась о скулу и лишь сильнее обозлилась из-за этого. А возмущение, чуть ли не детская обида, проступившая в голубых глазах одновременно с пылающим следом на щеке… Будь Ирэн по-прежнему собой, она бы решила, что это лучше, чем секс. Но станет ли она собой, покажет время.

— Неужели вы думали… что я позволю вам… — дыхание распирало ее грудь до боли, однако Ирэн никак не могла надышаться. Голос ее оборвался, а затем преисполнился яда: — Вы — страшный человек. Теперь я это знаю, а вы знаете? Вы… вы убийца, мистер Холмс.

Слезы помешали ей разглядеть, что Шерлок изменился в лице. Да и если бы она заметила, то это новое, до странности сумрачное выражение все равно осталось бы для нее нечитаемым.

— Пожалуй, вы правы, — просто ответил он. Мягкий тон — тон побежденного — вызвал в теле Ирэн новую волну бесконтрольной дрожи. Миг спустя она осела в его руках, как оседает морская пена; вот бы и ей сейчас онеметь, словно русалке, но она говорила и говорила, и говорила, и затем заходилась в рыданиях, чувствуя на своих влажных и спутанных волосах чужую теплую ладонь.

Кажется, это был пат.

— Вот болван! И ведь смотрит прямо на улику! — взорвался Шерлок. Последние полчаса он жадно наблюдал за событиями телешоу, пока Ирэн с другого конца дивана жадно наблюдала за ним самим. — Сценарии пишут сущие идиоты, — пожаловался детектив, разминая шею.

Беззвучно усмехнувшаяся доминантка, укутанная в его пальто, натянула воротник чуть ли не до ушей: она только-только начинала согреваться, хотя разведенный в камине огонь плясал вовсю. Языки оранжевого пламени и мерцание экрана телевизора разбавляли кромешный мрак в гостиной, из-за них у Ирэн вновь начинали слезиться глаза. Слава Богу, теперь только из-за них.

— Вы неплохо здесь смотритесь, — сказала она.

Шерлок скосил на нее взгляд, правда, это длилось всего секунду. Он подался вперед, к телевизору, опираясь локтями на собственные колени. Обтянутая белой рубашкой спина была изогнута, словно мост, сведенные длинные пальцы касались губ… Ирэн приняла более расслабленную позу: вольготно откинулась на спинку дивана и подложила ноги под себя. Понятие домашнего уюта приобретало для нее новое, волнующее значение. Она промурлыкала:

— Скажите, вам нравится?

— Ну, если вспомнить, что в это время я мог быть в дебрях Восточной Европы… — отстраненно заметил Шерлок. — Тут у вас весьма… претенциозно. Вижу, Всетину не удалось отбить вашу привязанность к шику.

— Можно вывезти девушку из Белгравии, но Белгравию из девушки… — с улыбкой переиначила Ирэн американскую поговорку. — Жаль лишь, что кровать себя не оправдала, на ней не высыпаешься. Кстати… у вас на удивление удобная постель.

Серьезно, разве ей нужен особый повод флиртовать с ним? Достаточно и того, что он просто живой.