В грозный час

Подгоняя коня, он взмахнул нагайкой, но буквально за первым поворотом ему пришлось резко натянуть повод. Теребердей-мурза увидел, как татары, укрываясь кто где, пускают вдоль заплота стрелы, и, глянув вперёд, понял, кто остановил его всадников. Поперёк мостовой, загораживая дорогу, стояли ночные рогатки, за которыми прятались московиты. Кто они, стрельцы или горожане, Теребердей-мурза сообразить не успел. По выскочившим на середину проезда татарам урусы начали палить из пищалей, и, заметив, как совсем рядом ограда усадьбы прерывается, Теребердей-мурза выкрикнул:

– Все за мной!

Ему показалось, что так можно будет обойти преграду. Правда, там, куда Теребердей-мурза увлёк татар, деревянного настила не было, а вместо него под тянувшимися вдоль дороги глухими заплотами густо росла трава, но уже первый поворот сулил удачу. Теребердей-мурза погнал коня вскачь, однако проезд, становясь всё уже, вдруг начал крутить то в одну, то в другую сторону и неожиданно вывел гнавших во весь опор татар прямо на открытое поле. Никак не ожидавший такого Теребедей-мурза завертел головой, и первое, что он увидел, была та самая усадьба, возле которой он так недавно стоял.

Поминая шайтана и всех урусов с их кручёным предместьем, раздосадованный Теребердей-мурза вернулся к всё ещё горевшей усадьбе, а затем опять поскакал той же мощёной улицей к хитрому ограждению. Правда, оказавшись снова возле рогаток, которые так упрямо обороняли урусы, Теребердей-мурза, решив действовать иначе, приказал поджечь дома по обе стороны преграды, не дававшей всадникам никакой возможности прорваться к городу, и тут же обмотанные сальной паклей стрелы комками огня полетели к строениям, впиваясь одна за другой под свесы крыш.

Ждать пришлось не особо долго. Высушенные солнцем кровли занялись быстро, и довольно скоро на сидевших за рогатками московитов посыпались сначала искры, потом начали падать головёшки, а когда вовсю заполыхало с обеих сторон, следивший за всем этим Теребердей-мурза злорадно хохотнул. Вскоре, опасаясь разгоравшегося огня, московиты, раздвинув рогатки, принялись оттаскивать их дальше, и тогда, дождавшись этого, татары, прятавшиеся за постройками, бросились вперёд.

Не обращая внимания на разрозненную пальбу, они налетели на горожан и, прорвавшись через снятые с места рогатки, оказались за спиной оборонявшихся урусов. Началась отчаянная схватка. Падали, наткнувшись на рогатки, кони, били прямо в упор пищали, валились из сёдел всадники, но силы были слишком неравны, поскольку татар было раз в десять больше. Сопротивление длилось недолго, и вскоре уцелевшие московиты отступили, укрывшись в домах и за оградами, а татары, оставив десятка полтора порубленных и подстреленных, понеслись дальше.

Теребердей-мурза скакал вместе со всеми, но теперь вёл себя гораздо осторожнее. Ему всё время казалось, что за каждым поворотом кручёного проезда его отряд столкнётся с новым рядом рогаток или просто по нему начнут стрелять из-за какого-нибудь заплота. Однако больше никакой пальбы не случилось, вот только когда татары наконец-то доскакали до конца проезда, путь по предместью им неожиданно перекрыла двухъярусная, рубленная из кондовых брёвен воротная башня с шатровой крышей, к которой примыкали деревянные стены Белого города.

Не зная, куда скакать дальше, татары замешкались, и тут по ним, крутившимся перед башней, с верхнего яруса стены огненным боем ударили затынные пищали. Из бойниц то тут, то там вырывался клуб дыма, и небольшое ядро с шипеньем пролетало мимо или сбивало на землю коня вместе со всадником. Несколько раз Теребердей-мурза слышал такое шипенье совсем рядом со своей головой и, сообразив, что бьют по нему как по наиболее ярко одетому, метнулся прямо к воротам.

Здесь пищальники достать его никак не могли, и Теребердей-мурза, на короткое время почувствовав себя в безопасности, присмотрелся к воротным створкам. Сколоченные из толстых дубовых досок, вдобавок обитые толстыми железными полосами, они ясно показывали, что голыми руками ничего сделать нельзя. Поняв это, Теребердей-мурза закрутился перед воротами, и тут откуда-то сверху полился горячий вар. На всадника смола не попала, а вот обожжённый конь, закусив удила, рванул прочь. Все татары понеслись следом, и по тому же проезду отряд Теребердея-мурзы поскакал обратно.

Такая скачка продолжалась недолго. На этот раз дорогу татарам преградил пожар. Горели те самые дома, которые они же и подожгли, причём огонь уже подбирался к брошенным посреди дороги рогаткам. Едва сдержав коня, Теребердей-мурза лихорадочно соображал, как выбраться из получившейся западни. Конечно, самым разумным было поискать другой путь, но теперь соваться в путаницу усадеб Теребердей-мурза просто боялся. Ещё неизвестно, куда могут вывести эти кривые закоулки, и к тому же может случиться, что засевшие там московиты просто перебьют стремящихся отойти татар.