В городе Солнца

   Кролас понял, о каком он коне. Некогда в городе стоял памятник всадника на коне, когда и кому поставленный, о том уже не ведали даже краеведы. Но, ещё очень давно, особо ретивые чиновники поменяли на коне всадника, как бы "по ветхости" заменив его изваянием нового мэра. Потом чуть ли не с появлением каждого нового мэра всадника на коне меняли. Пока кто-то из скромных не решил заменить предшественника статуей ковбоя, одев на него широкополую шляпу, сапоги со шпорами и джинсы.

   Так как конь испокон веков имел большие гениталии, которые шутники-студенты любили натирать до лучезарного блеска, то некий скромный то ли мэр, то ли Отец Города, также решил и коня сделать приличней. Он его... одел. В пальто из тонкого металлопласта. Думая, что попона в старину именно так и выглядела - как пальто, и оно вполне могло наличествовать на коне ковбоя. Было объявлено, что это сделано для лучшей сохранности памятника и по причине его ветхости.

   Но студенты оказались ребятами проворными. В пальто - так в пальто, но... На пальто с боков стараниями умельцев - резчиков по металлопласту появились большие разрезы. И конь на другой день после открытия обновленного памятника, как и прежде, сиял начищенными до блеска "достопримечательностями".

   Конь в пальто со всадником-ковбоем стал любимым местом назначения встреч, как и ростовская Пирамида. Под этим конём почему-то традиционно назначали свидания все влюбленные Ростова.

   - Я - сурж в десятом, наверное, поколении, - продолжал тем временем новый знакомый Иоганна.

   Сам Иоганн не стал распространяться ни о своей родословной, ни о последующей, исключительно молодежной, заслэнгованности. Просто заметил:

   - Ну, а я - журналист. У нас, журналистов, свой лэнгвич.

   Аркадий Герасимович на это кивнул и продолжил беседу:

   - Так вот... Анекдот, значит... В смысле, "случай из жизни"... Поступила сюда, к нам, недавно дамочка одна. Оказалось, как в рекламе "Из памперса - в анкюлот!", никогда в жизни не ходила без впитывающей влагу одежды. Родителям в детстве некогда было ребенка к горшку приучить. А работала она всю жизнь в банке - хорошо была устроена. Но, фортуна переменилась. Она что-то там уж сильно напутала однажды - и вылетела с работы. В результате через некоторое время отдала анкюлот в починку по причине ветхости. Он пришел в негодность - что-то там барахлило. А она сама временно облачилась в костюм рядового продавца. И вот тут-то и случился с ней казус. Оказалось, что дамочка по нормальному испражняться не умеет. Организм срабатывает по-прежнему - как и при наличии анкюлота. Вот она под себя и начала ходить, да еще и на работе... После такого конфуза, к профессору теперь обратилась. Лечится на стационаре кодировкой.

   Физик, как Кролас мысленно окрестил Аркадия Петровича, тоненько рассмеялся. Иоганн улыбнулся, хотя анекдот не показался ему смешным.

   После небольшой паузы, странный физик продолжил разговор, меняя тему:

   - Ты, я вижу, человек веселый: грустные по коридору не ходят, в палатах сидят. Сегодня нам, весёлым, повезло. САМ в духе. А значит, будет вечеруха с музыкой и пением. И столом. Увидишь здешнюю публику. В общем, не кисни, журналист. Бывай, - и Аркадий Петрович неспешно пошёл дальше по коридору, насвистывая бравую мелодию.

   А Кролас вернулся в палату. Почувствовал новый приступ сонливости. Бухнулся в армчеар - и начало вырубать. Конкретно. Всё поплыло. "Уже вновь надвигается на меня желтенький кошмар с остренькими зубками", - решил Иоганн.

   - Кр-ролас! Кр-ролас! - вдруг услышал он ментальные позывные врана. - Пр-рости, у меня был мысленный контакт с Сир-рином. Я не мог одновр-ременно... Ты - как, держишься?

   - Кажется, опять погружаюсь в кошмар, - подумал Иоганн. Очень громко подумал.

   - Дер-ржись меня. Пр-редставь меня.

   Он представил врана. Ясно, как на экране. И кошмар прекратился. Вран смотрел на него хитрым прищуренным глазом. И вдруг - подмигнул.

   После мигания врана на его мысленном экране выпал, разворачиваясь, свиток, и Кролас прочел:

   Хакеры и теория Магнус-Польского. ( Книга Гамаюна. Легенды. Собрание N 3, стр.15). Записано словами хакера Эдмунда Злого.

   Эру наивысшего распространения инет-компьютерной связи, с легкой руки неизвестного журналиста, стали называть эрой инет-брудершафта. Этот журналист заявил примерно следующее: "В наше время даже на брудершафт люди пьют, общаясь друг с другом по сети и чокаясь в монитор".

   Так вот, в пик этой самой эры, хакеры объявили о самороспуске. Якобы, чтобы не причинить зло насилием. На самом деле этот формальный жест был вызван созданием "подпольной" Единой Ложи Хакеров, серьезно мечтающей о том, чтобы выкинуть из интернета весь плавающий там мусор. Первые члены Ложи именовали себя Великими Мусорщиками и мечтали или рубануть инет, или ограничить каким-либо путем в него доступ. О том, какой именно способ борьбы предпочесть, у них велись длинные дебаты на закодированном языке одного из форумов сети. Лишь после, хакеры создали свой секретный язык и перешли в подполье, создав обширную тайную организацию.