В городе Солнца

   Ноосферные поля, задуманные Магнус-Польским, существовали бы сами по себе и являлись бы накопленными сгустками ноосферных разрядов. Их не нужно было бы передавать из компа в комп, делая информацию странницей паутинных лабиринтов.

   Магнус-Польский выдвинул также гипотезу и о том, что существуют также изначальные, сформированные благодаря стихийной структурализации, ноосферные информационные поля (НИПы), которые существовали задолго до появления компьютера. Но на них было бы выйти сложнее всего, и, кроме того, ещё сложнее было бы расшифровывать полученную информацию. Для этого потребовались бы расшифровывающие приборы и лингвоструктуралы - Камни, содержащие объемы словарей самых разных языков (в том числе, мертвых).

   Идеальная система, продуманная Магнус-Польским, имела бы только один минус для существующей цивилизации: она не воспринимала бы информации отрицательных полей, а мгновенно пережигала бы её. Никакого "мусора" такая система не могла содержать в принципе. Ноосферные поля - самоочищающаяся ментальная система. Она не может содержать информацию с отрицательным ЭКИ...

   Теории Магнус-Польского так бы и остались теориями сумасшедшего психолога и не нашли бы никакого утилитарного применения, и не были бы востребованы...

   Но он вышел на хакеров.

   А они создали компьютеры нового образца.

   Несмотря на помощь врана, который пытался с помощью ментальной информации избавить Кроласа от астральных мультиков профессора Тараканова и от опускания на уровень инстинктов и подсознания, Иоганн не был избавлен от жуткой головной боли. Эта постоянная боль была вызвана киданием его бедного сознания от одной информации и впечатлений к другим. От таракановщины к ментальным сложным информационным пластам - и обратно. И его разум всё более и более терял возможность воспринимать мир адекватно. Голова раскалывалась, в черепушке звенело, как внутри колокола.

   Иоганн вышел в коридор, доплелся уныло до комнаты отдыха. Плюхнулся в кресло и врубил телекс. Переключал его долго, до умопомрачения, попадая на всё подряд... И почему-то теперь от телекса у него в ушах возник нестройный гул, а голову наполнил блуждающий бред из обрывков фраз... Которые постепенно начали складываться в гнусавую речь, навроде: "Вы не верите в единого великого солнечного бога, покорившего небо и землю? Ах, верите! Ну, а тогда вы неизменно должны доверять нашему возлюбленному Богом-Солнцем, многоуважаемому Штык Феогниду Соломоновичу, многие ему лета! Подключайтесь к нашей всемирной сети фохат-билайн! Возлюбите великий наш город, его иерархия - верх совершенства управления! Вливайтесь в нашу сеть, смотрите телекс - и вы будете счастливы всегда!"

   И Кроласа чуть не вырубило прямо здесь, в кресле, возле телекса. И спасло от головокружения только то, что он резко вскочил и замотал головой.

   После этого, к Иоганну подскочила проходившая мимо молоденькая санитарочка. Оказалось, что она обладала на редкость недюжинной силой. Перекинув руку Кроласа на свои плечи, она буквально дотащила его на себе до его палаты, пока он с трудом перебирал ногами. Там она помогла Иоганну опуститься в армчеар и, отлучившись ненадолго, вскоре вернулась с кружкой крепкого, приторно-сладкого, но одновременно и с привкусом некоей терпкой горечи, горячего напитка. Санитарка поднесла напиток к губам Кроласа и прошептала:

   - Выпейте, пожалуйста!

   Он выпил настой одним махом, большим глотком. Затем откинул голову на подушку, закрыл глаза - и...

   Кролас почувствовал, будто куда-то падает, падает...

   И - наступила темнота.

Глава 5. Кафе "Старая Прага".

   Поздним вечером Шнобель пошел в ту комнату в монастыре, которую называли "переодевальня". Там он облачился в абсолютно чёрный строгий костюм с чёрной же рубашкой и нацепил на карман пиджака свежесорванную красную розу. Но бутсы одел совсем не элегантные: бронебойные, прочные, с плотной рифлёной подошвой. Затем Пещерник распустил свои длинные волосы, которые собирал обыкновенно в хвост, и завил их в локоны. А после, сделал на них напыление черным лаком. После этого, он обвел глаза черной тушью, набелил лицо до мертвой бледности и накрасил губы черной помадой.

   - Эх, жалко, нет у вас тут накладных клыков, как у вурдалака, - посетовал он одному из молодых монашков, наблюдавшему за его манипуляциями.

   - Это - почему же? Имеются, - ответил тот.

   - Да, интересные, однако, бывают в монастырях порядки, - захохотал Шнобель.

   Он подошел к шкафчику, указанному монашком и стоящему в углу комнаты, открыл небольшой ящичек и выбрал там для себя подходящие вставные клыки. Потом, недолго думая, он взял также массивное кольцо с зеленым камнем, которое подошло ему на средний палец руки.