В городе Солнца

   Хакер теперь был облачён в характерную одежду то ли баптиста, то ли адвентиста седьмого дня: в черном отглаженном до идеала костюме с фалдами, в белоснежной рубашке и с галстуком-бабочкой. Волосы у Генриха были зачесаны назад и покрыты лаком, пол-лица скрывали темные очки, откуда-то появились маленькие черные усики (приклеенные, конечно). В одной руке Генрих держал огромную книгу на пластпапире, с тисненными золотыми буквами... "Новый завет", - значилось на ней. В другой его руке была трость с серебряным набалдашником в форме восьмигранного кристалла. А на безымянном пальце левой руки хакера красовалось массивное серебряное кольцо с большим аметистом. Скорее всего, он внешне копировал кого-то из реальных пасторов Ростова, бывших "в законе" - полиция его не трогала.

   Рядом с Генрихом шёл человек его возраста, с коротко стрижеными густыми темно-русыми волосами, с лёгкой серой сединой, и с абсолютно белыми висками. Высокий, в меру плотный, со слегка вытянутым овальным лицом, длинным прямым носом и с внимательными, сосредоточенными карими глазами, он привлекал внимание. Около рта с двух сторон у незнакомца залегала горькая складка, а губы были слегка поджаты, что выдавало в нем человека скрытного и трепанного временем. Он также был одет в черный костюм и слегка поддерживал под локоть чуточку хромающего "пастора". Шнобель догадался, что это был Рольф.

   Когда Генрих и Шнобель будто не специально, а невзначай встретились глазами, то Шнобель чуть не подавился надкушенным бутербродом, так как мнимый пастор, неожиданно громогласно, со слышимостью на много шагов в округе, воззвал:

   - Подойди ко мне, заблудший человек! Тебе нужна тихая обитель Веры, а не шумные миражи жизни!

   Шнобель, разыграв стушевавшегося и растерянного чела, засунув бутерброд в карман жилета, подошел, потупив взор, к пастору. И, став на одно колено, обхватил обеими руками руку Генриха, лежащую на посохе.

   - "Дух Господень на мне, ибо Он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу", - прочитал Генрих, открыв свою книгу, - Время пришло! Встань и иди за мной - сказал он затем Шнобелю.

   - Идите за мной, призванные! Будем вместе с вами читать великую книгу жизни! Кто ещё будет с нами? - громко спросил Генрих в пространство.

   Из людских толп, спешащих к парку, с разных сторон отделилось ещё два человека, смиренно ставших рядом со Шнобелем. Это были худенький седой старик с белой бородой и проницательными серыми глазами и совсем юный парень, рыжий, в конопушках, со смешным вихром волос.

   И они все молча двинулись прочь от парка. Пошли по многолюдной, заполненной флайеристами и велосипедистами улице, между толп, гуляющих по бульвару. В это время таракановское "затемнение" и вещание с неба давно закончились, и народ вновь спешил по своим делам.

   - Скорее всего, через некоторое время всяческие "необъяснимые явления", вызываемые профессором, будут повторяться. Мне кажется, он слегка паникует, и это от нервов, - шепнул Генрих шедшим с ним людям. - А нам... пора "в Дорогу".

   Остаток пути они прошли так же молча. Впереди шествовал Генрих с книгой, поддерживаемый за локоть Рольфом, а сзади двигался странный эскорт из Шнобеля, молодого рыжего парня, который назвался Ченом, и старика, что представился Шнобелю Зикфридом. Оба новых знакомых, вне сомнения, были хакерами: об этом поведал Пещернику блеск активной мысли в их глазах. Подобный блеск редко наблюдался им в городе.

   * * *

   "Дорога" была единственным местом в Ростове, куда никогда не заходили городские власти, полиция, журналисты и даже серые. Это был своего рода людской отстойник, где никому из входящих не гарантировалась жизнь и безопасность. По слухам, там обитали совершенно жуткие, страшным образом мутировавшие незжи и совершенно опустившиеся люди, питавшиеся неизвестно чем - поговаривали, что даже крысами и тараканами.

   Из ушедших туда никто и никогда не возвращался.