В глубину

— Я понимаю, что это звучит бредом, ибо всем известно, что тварями Кома невозможно управлять, но… мне все произошедшее очень не нравиться. ОЧЕНЬ, Кузьмич. И понимай это как хочешь. — После чего он снова надолго замолчал.

— Ладно, — вздохнул землянин, когда молчание стало уже каким-то болезненным. — Поговорим об этом попозже. Сейчас надо решить, что делать дальше. Как ты понимаешь, без аппаратуры качественную вытяжку мы сделать не сможем, так что придется тебе брать ту, которую Огром сможет сделать на…

— У меня другое предложение, — перебил его Абажей.

Андрей нахмурился, но Кут тут же поправился:

— Извини, что перебил, но дело в том, что моя корпорация обновила прайсы на плоды лоскирта. Так вот, они готовы скупить все плоды по тысяче семьсот кредов.

— Со-олидно, — уважительно произнес лидер команды «Кузьмич». — Это ж вытяжки по какой цене тогда пойдут?

— А вот с вытяжками все не так однозначно, — пояснил Абажей. — Пропорционально поднимается цена на вытяжки с не менее чем девяностопятипроцентной концентрацией. А вот все менее концентрированное они будут брать за прежнюю Цену.

— Вот ведь суки! — выругался землянин. — Создается впечатление, что кто-то специально сует нам палки в колеса. Это ж сколько можно было заработать, если бы конвой дошел…

— Ну, с повышением цены на плоды ты, считай, получишь как бы даже не больше, чем рассчитывал, — усмехнулся торговец.

— Но ведь мог бы — еще больше! — огрызнулся землянин. Абажей расхохотался.

— Да ты, Кузьмич, еще тот торгаш! Злишься не только из-за потерянной прибыли, но и из-за недополученной. Даже если еще пару дирсов о ней вообще не подозревал.

— У меня большие планы, Кут, — огрызнулся Андрей. — И я точно знаю, куда и на что нужно потратить каждый кред. Даже недополученный.

— Все-все, молчу, молчу, — вскинул ладони в шутливом жесте испуга Абажей.

— …а то по морде получу и подвиг свой не совершу, — закончил с усмешкой землянин известной у него на родине фразой[5].

— Как? — озадаченно переспросил торговец, а потом снова расхохотался. Дождавшись, когда он успокоится, землянин снова заговорил:

— Ладно, давай вернемся к нашим баранам. Что там насчет заказов по вооружению и снаряжению, которые сделали мои люди?

Кут несколько мгновений недоуменно пялился на лидера команды «Кузьмич», а затем понимающе кивнул.

— Понятно, опять твои словечки. А то я пытался вспомнить, какие у нас с тобой вместе есть «баранам»? И что это вообще такое…

— Ну, вроде того… Так как?

— С заказами все в норме. Девять десятых уже у меня на складе. Остальное должны доставить не позднее сауса, максимум двух. Увы, — торговец развел руками, — кое-что было в том самом караване, что и лаборатория. Так что некоторые вещи придется перезаказывать.

— А то, что заказывал Огром?

— Тут полный порядок. Ничего из того, что он заказывал, в разгромленном караване не было. Основу и ингредиенты уже доставили, а слитки металла должны прибыть со следующим караваном, который я жду в течение пары-тройки ски.

— Отлично, — пробурчал Андрей. — Надеюсь, мне не слишком долго осталось ходить с этим обрубком.

— Хм, у меня есть отличные клинки… — воодушевленно начал Абажей, но землянин мотнул головой.

— Клинков у меня сейчас и так три штуки. Как-никак девять команд, почитай, полностью полегло, да и в остальных потери немалые. Те, кто выжил, прибарахлились так или иначе. А вот того, что мне надо, у тебя все равно нет. Тут вся надежда на деда…

Выйдя из торгового представительства, Андрей сразу же двинулся в «Белолобого красавчика». Раз уже все так повернулось, надо быстро сбывать лоскирт Абажею и перекидывать деньги ребятам. Судя по первым прикидкам, одна доля должна составить не менее пятидесяти тысяч кредов, то есть на нос получалось минимум по сотне, а большей частью — не менее чем по полутора. Самому же лидеру должно было капнуть полмиллиона, и это не считая командной доли… Да, лоскирт — это очень выгодно, только ну его на хрен еще раз пережить подобное. Ведь команде «Кузьмич» еще повезло — как выяснилось, она оказалась на самом краешке ареала распространения этих деревьев. Хотя бы чуть-чуть поближе к центру — и ничто бы уже не спасло.