В этот раз. Повесть

Наконец Патриарх покончил с формальностями и встал перед строем. Он поприветствовал воинов, поблагодарил за службу и особо отметил великую важность выполняемых Войском задач. Затем он жестом поманил к себе неприметного вначале человека. Высокий и широкоплечий, лет пятидесяти, с короткими седеющими волосами и непривычным для священника гладко выбритым лицом подошедший действительно терялся на фоне блистающей свиты своим поношенным монашеским одеянием.

– Знакомьтесь, воины: это – отец Савва. Он займёт место почившего отца Венедикта. Любите его и слушайтесь во всём.

Отец Савва в это время замер каменным истуканом, взгляд глубоко посаженных серых глаз был направлен в никуда, но как только Патриарх окончил его представление, внезапным рывком упал перед Святейшим в земном поклоне, поднялся на колени, схватил его руку и жадно, с жаром поцеловал. Затем встал и молча занял место во главе строя.

На прощание Патриарх благословил каждого воина. Он сразу узнал Николая, со вниманием поинтересовался его делами и протянул ладонь. Воин, недолго думая, крепко её пожал, чем отчего-то вызвал добрую улыбку Святейшего. Когда тот благословлял следующего в строю, до Николая дошло, что руку нужно было поцеловать. Однако о своей оплошности он не жалел, так как сама идея с чмоканием мужских пальцев ему претила, и даже батюшка Клеопа со старцем Венедиктом никогда подобного не требовали.

Во время вечерней трапезы Олег выглядел крайне довольным. Он высокомерно кивнул:

– Не поверили мне вчера? Если отец Венедикт был простым наставником, разве бы его заменой стал заниматься сам Святейший Патриарх? Видали, как наши учителя перед отцом Саввой раскланивались? Говорю вам, будут перемены, – надоели все эти экивоки с еретиками.

– Если батюшка Венедикт в самом деле был главой войска, то почему Патриарх не прибыл ещё вчера, чтобы проводить его в последний путь? – задумался вслух Николай, но Олег безразлично пожал плечами.

Олег оказался прав. Начались перемены.

Впервые в жизни исповедь измотала Николая физически. Только сейчас он понял, что батюшка Венедикт ставил своей задачей избавить душу исповедуемого от груза грехов, облегчить ей Путь к Богу. Грехи вымывались слезами, и на очищенное место ложилась благодать Святого Причастия. Исповедь у отца Саввы оказалась похожей на допрос, – священник не стремился очистить, он изобличал. Через несколько долгих минут Николай вспомнил, как их учили правильно вести себя в плену, чтобы выжить и не сломаться. Сейчас эта наука здорово его выручила. Отец Савва долго расспрашивал его о выполнении заданий, о испытываемых в те моменты чувствах, об отношении к противнику и удовлетворённостью приказами наставников. Николай долго сомневался, рассказывать ли священнику о знакомстве с Григорием: тот ведь не только сошёлся с сектантами, но и посмел назвать еретиком самого Патриарха. Ища подсказки, он обратил взгляд на стол, но Иконы там не оказалось. Николай не удержался и спросил о ней у отца Саввы, но тот в ответ отмахнулся, дескать, «не знаю, не отвлекайся». Было похоже, что он действительно о ней не знает. Внезапно образ с той Иконы ярко вспыхнул в сознании Николая: Спаситель хитро улыбнулся и прижал палец к губам. Про Григория воин рассказывать не стал.

Наконец допрос окончился. Видно было, что и отец Савва измотан этой исповедью. Николай приготовился к отпущению грехов, но священник, взял листочек, что-то написал на нём размашистым почерком и вручил воину. Это было так похоже на выписку рецепта в больнице, что Николай едва не улыбнулся. «Рецепт» содержал названия молитв и цифры.

– Что это? – удивился Николай.

– Тебе не знакомо понятие «епитимьи»? – в свою очередь удивился священник. – Первое число означает сколько раз нужно прочесть молитву в наказание за твои грехи, а второе – количество земных поклонов перед тем, как приступить к следующей.

Все числа были трёхзначными.

19

Отец Савва не только исповедовал. Он энергично включился в наставничество, проводил сам некоторые уроки и устраивал регулярные «политинформации». Вот и сейчас он стоял перед классом с пультом от видеодвойки. Только что воинам был показан ролик выпуска новостей. Речь шла о высокопоставленном священнике из самого Патриархата, говорилось о том, как он сел за руль в мертвецки пьяном состоянии и огромным бронированным автомобилем в клочья разбил встречную легковушку. Чудом выживший мужчина был весь забинтован, плакал и показывал фотографию жены и двух детишек.

– Итак, воины, что мы должны сделать в данной ситуации? Как быть Церкви?

– Ликвидировать гада! – сурово отрезал Олег.

– Не согласен! – вскочил Феодор. Совершено уголовное преступление, поэтому и наказывать его должны в соответствии с законом. Убил – отвечай. Церковь вмешиваться не должна, только сана нужно лишить, будь он хоть трижды архиепископ.

– Я предлагал уничтожить того мирского, который в бинтах. Что бы там ни произошло, нельзя допустить нападок на Церковь! – возразил Олег.